— Ну, вы чего... — хмуро проронил он.
Я не обратил на него внимания и посмотрел вверх.
На послеполуденном небе собирались толстые тучи. Я бросил взгляд на крышу заброшенного здания. Холодный влажный ветер трепал кусты наверху, срывал с них листья и уносил в небо.
— Не останавливайтесь, шагайте вперёд.
Он потянул мои руки за сковывавшие их наручники, но я по-прежнему смотрел на тории. Один из полицейских выбежал за Ходакой на пожарную лестницу, но, когда вернулся, сообщил, что на крыше мальчика нет. Все решили, что он сбежал, и полиция даже сейчас прочёсывает этот квартал. Но мне всё-таки кажется, что Ходака по-прежнему там. Почему-то я был как на иголках. В горле ужасно пересохло, по коже бежали мурашки. Странное ощущение возникло где-то в ступнях и разливалось по всему телу — меня беспокоило предчувствие чего-то.
Вдруг в небе промелькнула вспышка, а за ней последовал гром — такой мощный, что содрогнулась земля. А затем будто несколько драконов дружно бросились на землю — с неба упал огромный водяной шар.
И тогда полил невероятно сильный дождь, сродни водопаду.
Мы с детективами растерянно застыли посреди улицы. Шутка ли — погода вдруг отобрала у нас ясное небо.
Мне кажется, тогда все мы в глубине души понимали, что это не просто дождь. Все мы знали, что однажды настанет такой час. Предчувствовали конец нашей безоблачной праздной жизни, догадывались, что выйти сухими из воды не удастся. Мы сидели сложа руки, не желая ничего решать, уклоняясь от выбора. И всё же вечно убегать было нельзя. Мы понимали, что однажды мир бесповоротно изменится, но предпочитали себя обманывать.
Вот о чём я рассеянно думал, стоя под дождём и глядя на затянутое тучами небо.
После этого дождь без остановки лил на протяжении трёх лет. Льёт и сейчас.
Эпилог. Всё хорошо
Шум дождя примешивался к хору поющих в спортивном зале голосов, и я невольно замолк, заметив это. Одноклассники, стоявшие рядом, украдкой бросали на меня взгляды. Я один больше не пел и застыл на месте, уставившись на надпись «Выпускной» над деревянной кафедрой. Старшая школа на острове устроила небольшую церемонию в честь своих десяти выпускников, то есть нас.
«И год пролетел незаметно. Настало нам время прощаться».
Одноклассники, сегодня в последний раз надевшие школьную форму, пели выпускную песню со слезами на глазах. Я крепко сжал губы и старался различить в хоре голосов шум дождя.
Я вышел из школы. В воздухе чувствовалось дыхание весны.
Я направился по дороге вдоль берега моря, держа свидетельство об окончании школы в одной руке и зонтик в другой. Морской ветер, до этого промозглый, теперь вдруг стал чуть теплее и мягче. Лодки, вернувшиеся с послеполуденного рыбного промысла, лениво покачивались на волнах. На обочине дороги росли ярко-жёлтые цветы, а на вишнёвых деревьях раскрывались бутоны лёгкого розового оттенка.
И правда наступила весна.
С лёгким изумлением я оглядывал побережье. Почему весна приходит как ни в чём не бывало? Почему всё ещё существует смена времён года? Почему жизнь идёт своим чередом?
Ведь дождь с тех пор льёт не переставая.
Глядя на рыбаков, сгружавших в порту свой улов, я мысленно поправился: с другой стороны, лица у людей теперь немного другие. Хотя перемена ничтожная, будто в большой бассейн упала капля туши — цвет, вкус, запах воды остались прежними бы, и никто бы ничего не заметил. Только я видел, что их лица и души уже не те, что три года назад.
— Морисима! — окликнули меня сзади.
Я обернулся; по склону ко мне бежали две школьницы из классов помладше. Лица, конечно, знакомые (в конце концов, в нашей школе от силы тридцать учеников), но дружбы с этими девочками я не водил, разве что здоровался при встрече. А зовут их, кажется... Пока я пытался вспомнить имена, школьницы подбежали ко мне и выдали, явно волнуясь:
— Слушай, можно кое о чём тебя спросить?
— Ты правда в Токио уезжаешь? — спросила девочка с хвостиками, а когда я ответил: «Да», другая девочка — с короткой стрижкой — тут же толкнула её локтем и заявила:
— Вот, я же тебе говорила! Так что сегодня или никогда, последний шанс!
Мы стояли под крышей беседки на обочине дороги лицом друг к дружке; в ушах отдавался шум моря и дождя.
— Ну давай же, спроси! Сейчас или никогда! — прошептала школьница с короткой стрижкой, а девочка с хвостиками покраснела до корней волос и уставилась в землю.
Глядя на неё, я вдруг испугался: неужели она собирается признаться мне в любви?
— В общем, я... — Отважившись, девочка взглянула на меня влажными глазами. — Я давно хотела спросить тебя!..
Чёрт! Вот я влип! Не знаю, что делать. Ладонь стала влажной от пота.
— В общем, я хочу узнать...
Чёрт! Как мне ей отказать так, чтобы не обидеть? На помощь, Наставник!
— Правду ли говорят, что тебя даже в Токио полиция ищет?
— Что?
Девочки уставились на меня с живым любопытством, ожидая ответа.
— Это неправда.
— Но... Но слушай, ещё говорят, что ты хоть и выглядишь безобидно, а на самом деле уже не в первый раз нарушаешь закон! И что якобы в Токио у тебя связи с мафией!
Теперь мне было неловко за то, что я себе напридумывал, но в то же время полегчало. Скрывать тут было нечего, поэтому я честно ответил:
— Про мафию враки, но меня в самом деле арестовывали и даже судили.
— Ух ты!
Девочки схватились за руки и радостно загалдели:
— Класс! Ты как герой фильма!
— Спасибо, — усмехнулся я.
Протяжный гудок устремился в дождливое мартовское небо: подали сигнал к отправлению парома. Волны налетали на качающееся судно, разбиваясь об него, и от этого доставалось в первую очередь моему копчику, а чуть позднее тяжёлую вибрацию ощущало всё тело.
Я взял себе билет второго класса, в каюте возле трюма. Плыть до Токио не меньше десяти часов — прибуду в город только ночью. Второй раз в жизни я приеду в столицу на этом пароме. Поднявшись с места, я направился к лестнице, ведущей на палубу.
Два с половиной года назад, тем самым летом, я очнулся на крыше под дождём, и меня сразу же арестовали. Хина спала под тории, полицейские унесли её и отправили куда-то в другое место. О том, что она вскоре проснулась, оказалась совершенно здорова, а ещё ей разрешили снова жить вместе с братом, я узнал уже потом, в полицейском участке, причём именно детектив с «утиным носом» поведал мне это.
