— Ты ведь сестре на день рождения подаришь?
— Да. Вообще я и у девушек пробовал спрашивать...
Я вспомнил ответ Нацуми: «Чего бы я хотела? Ну, поцелуев или объятий, денег, хорошего бойфренда, а ещё... Новую работу!»
— Но это мне не помогло ни капли, — со вздохом поделился я и подумал, что «Ответы на Yahoo!» были ничем не лучше. — Так, значит, кольцо... Ну, наверное... Хм.
Я размышлял над новым ответом, и тут несколько младшеклассниц, помахав рукой, крикнули:
— Пока-пока, Наги. — И ушли с поля.
Наги приветливо помахал им в ответ.
— Ходака, ты ведь любишь Хину?
— Что? — До меня не сразу дошёл смысл его слов, и я запаниковал, когда наконец осознал, о чём речь. — Что?!
Я покраснел до самых ушей, будто меня внезапно ошпарило кипятком.
— Да нет, нет, конечно, я её не люблю!.. А? Или нет, правда люблю? Да нет, бред какой-то, в смысле? Когда успел? А может, с самого начала, как только увидел? Да в смысле?!
Наги изумлённо наблюдал за моей паникой.
— Ну, знаешь, для парня нерешительность — худший порок.
— А? Правда, что ли?
— Пока ты не встречаешься с девушкой, надо обо всём говорить уверенно, а уже потом, когда начнёшь встречаться, можно мямлить. Это же элементарно.
Меня поразило это откровение. Что у него за система ценностей такая? Да и тон по-настоящему деловитый.
«Ничего себе — Токио», — пришла мне в голову мысль, которую я уже успел позабыть.
— Мо... можно я буду называть тебя на вы, как наставника?
Наставник улыбнулся в ответ, а затем вдруг посмотрел куда-то вдаль:
— С тех пор как мама умерла, Хина только и делала, что работала. Наверное, ради меня старалась, я же ещё ребёнок.
Наставник улыбался, я слушал его и невольно вытягивался по струнке. Он такой взрослый, что спокойно может назвать себя ребёнком.
— Поэтому я только за, если ты устроишь ей немного романтики, — пошутил Наставник и протянул мне сжатую в кулак руку.
Мне пришлось стукнуть её своим кулаком, и тогда он лукаво улыбнулся:
— Хотя не знаю, конечно, годишься ли ты для этого.
— Большое спасибо! — Я принял бумажный подарочный пакет из рук улыбающейся сотрудницы магазина, но так и не двинулся с места. — Извините... — Я замялся, а сотрудница внимательно посмотрела мне в лицо. — Извините!.. — решился я наконец.
— Да?
— Вы бы... обрадовались, получив такое в подарок? — спросил я, взглядом указав на пакет у себя в руках.
Сотрудница с длинными чёрными волосами и добрым лицом посмотрела слегка удивлённо, а затем расплылась в улыбке. Её прекрасная улыбка поразила меня — так, что в этот самый миг пропали все окружающие звуки, будто я надел противошумные наушники.
— Всё-таки ты ходил здесь целых три часа, — вдруг мягко сказала сотрудница, будто обращаясь к своему другу. — Я бы очень обрадовалась. Не бойся, ей точно понравится!
От этих слов в груди стало жарко. Три часа кряду я не мог определиться, какое кольцо купить с бюджетом четыре тысячи иен, и всё это время она терпеливо помогала мне. Напоследок она нежно улыбнулась и пожелала удачи, а я склонил голову в низком поклоне, глядя на её бейджик, на котором было написано «Миямидзу».
Когда я вышел из торгового центра Lumine в Синдзюку, на город уже опустилась ночь, а по улицам, как обычно, торопливо шагали пешеходы с зонтами. Я вдруг заметил, что огни небоскрёбов из-за дождя выглядят размытыми и даже мигают. Вечером два месяца назад я бродил в этом же месте, чувствуя себя ужасно несчастным. Я попытался вспомнить это время — так, будто собирался увеличить изображение, чтобы рассмотреть далёкий пейзаж на нём. Тогда я не мог, как сейчас, дышать полной грудью. Я никого здесь не знал, мне казалось, что все люди вокруг говорят на незнакомом языке. В панике я думал о том, что меня ждёт, и Хина в «Макдоналдсе» впервые заставила меня взглянуть на всё иначе.
Я поднял голову и посмотрел на большой телевизионный экран. Показывали прогноз погоды — по плазменной поверхности шла надпись: «Побит рекорд по количеству дождливых дней за всю историю наблюдений». Я знал, что даже завтра погода прояснится совсем ненадолго, и то только там, куда мы с Хиной отправимся. Завтра нужно разогнать тучи над парком ради дочери заказчика, и это будет наша последняя заявка. А послезавтра — день рождения Хины, и в планах у нас втроём поесть торт, а затем я собираюсь подарить ей кольцо.
«Чтобы Хина лишний раз улыбнулась», — пробормотал я про себя и посмотрел на дождливое небо, выглянув из-под зонтика.
А ведь я, кажется, уже давно не слышал, как шумят цикады. Совсем недавно Токийская телебашня мокла под дождём, а теперь сверкала под солнечными лучами, будто облачилась в новую одежду.
Мы находились в парке у подножия телебашни. Зелёная площадка была окружена большими храмами и небоскрёбами. Маленькая девочка громко смеялась, и её смех эхом разносился по всему парку.
— Папа, сделай так ещё раз! Ещё!
— Ладно, только ты не задохнёшься так, Мока?
— Сегодня точно нет! Потому что погода хорошая!
Суга взял девочку за обе руки и закружил. Его дочь Мока смеялась так, что, казалось, надорвёт живот.
— А теперь Наги! Покружи Наги тоже!
— Хорошо. Вот, смотри!
— Ай!
— Вот чёрт, так и надорваться можно. — Похлопывая себя по пояснице, Суга вернулся к скамейке, на которой сидели мы с Хиной, и плюхнулся между нами.
— Почему вы?.. — уставился я на Сугу. — И вообще, получается, вы знали о моей подработке? И молчали? И вообще, у вас дочь есть, оказывается?
Суга посмотрел на меня с довольной ухмылкой и крепко пожал Хине руку:
— Вот уж не ожидал! Ведь в прогнозе сообщалось, что точно будет дождь!
Хина улыбнулась, а я почему-то закипел.
— Понимаешь, у дочери астма, и она сейчас с бабушкой живёт. При дождливой погоде мне не разрешают с ней видеться.
Мока играла с Наставником в догонялки на лужайке, а Суга, прищурившись, наблюдал за дочерью. Вот уж не подумал бы, что когда-нибудь увижу его таким. Впрочем, зрелище было и впрямь красивое, как на картинке: двое детей бегают по зелёной траве под солнцем.
— Да, хорошо, когда небо ясное, — пробормотал Суга.
Приглядевшись, я заметил у него на левой руке серебряное кольцо. Суга касался его правой ладонью. А ведь пальцы у этого человека узловатые, и по ним сразу видно, что он уже немолод.
— А вы начальник Ходаки? — спросила Хина.
