Научный менеджмент применялся достаточно долго. Лишь после 80-х годов ХХ века некоторые авторы начали выдвигать предположения, что бизнес-организация — это скорее организм, а не машина, и что она состоит из людей, у которых есть не только руки и ноги, но еще и мозг
[128]. Только после этого в среде, описанной Клаузевицем, смогли рассмотреть черты, свойственные миру бизнеса. Именно с этим нам приходится иметь дело сегодня — и нам нелегко. Совокупный опыт, накопленный вооруженными силами, гораздо больше.
Во-вторых, командование, ориентированное на выполнение миссии, изобрела организация, которой удается быть гибкой не просто потому, что она небольшая, в ней все знают друг друга, и все идет хорошо исключительно благодаря личным качествам руководителя. Этот подход допускает изменение масштаба. Он эффективен не потому, что несколько креативных личностей объединились и вместе делают нечто неординарное, — таких организаций как раз всегда было, есть и будет очень много. Лишь некоторые из них способны расширить свою деятельность и сформировать культуру, поддерживающую креативность, большинству же не удается этого сделать. Такой опыт невозможно передать крупным, авторитетным организациям, ведь те не могут позволить себе отказаться от всего, что было сделано ранее, и начать все сначала. Нефтяные компании работают не так, как компании по разработке программного обеспечения со штатом из 20 сотрудников, а фармацевтические компании — не так, как биотехнологические. Опыт мелких компаний для крупных компаний имеет ограниченную практическую ценность. В то же время командование, ориентированное на выполнение миссии, изначально формировалось для организаций с численностью в несколько сотен тысяч сотрудников и соответствующим уровнем сложности.
В-третьих, концепция Auftragstaktik, так же как и созданный на ее основе принцип командования, разрабатывалась не как теория, а как совокупность практических методов, которые постоянно обновлялись с учетом накопленного опыта. Эту концепцию активно обсуждали и критиковали, обнаруживая и устраняя ее недостатки и привязывая полученные результаты к реальности. Эффективность этого подхода снова и снова проверялась в самых трудных условиях, с которыми может столкнуться организация, — в условиях сражения. Не проанализировать эту концепцию и не попытаться извлечь из нее уроки было бы огромным упущением.
Здесь нам поможет тот факт, что помимо практических методов, которым можно обучать как таковым, были разработаны процедуры и процессы, облегчающие другим организациям задачу применения этих методов. Для составления планов, их разбиения на части и постановки задач подчиненным существует конкретная процедура. Еще одна процедура — военные обозначают ее термином «анализ миссии» — помогает подчиненным оценить, какие последствия повлечет за собой то, что им предлагают сделать. Затем они совместно с вышестоящими руководителями «прорабатывают» поставленную задачу, проверяя таким образом, насколько понятен замысел и его последствия, прежде чем продолжится каскадный процесс передачи информации. Подобный подход формирует внутреннюю предсказуемость, весьма полезную в хаотичной среде. В слегка адаптированном виде эти методы может взять на вооружение любая организация, которая пытается оказать влияние на окружающий мир. Однако их применение требует определенных навыков. В вооруженных силах в подготовку вкладывается множество времени и сил. Пруссаки не случайно учредили в 1810 году военную академию. Это очень важный момент. Внедрение в качестве операционной модели командования, ориентированного на выполнение миссии, — это вопрос не организации отдельных процессов, а задача овладения определенными навыками, которые, если быть более точными, следовало бы назвать «дисциплинами». Пытаться применять те или иные процессы, не сформировав соответствующие навыки, — это все равно что разливать старое вино в новые бутылки.
И наконец, командование, ориентированное на выполнение миссии, может быть заимствовано как принцип. Сам подход возник в результате наблюдений, сделанных немцами в отношении французов, а затем, в свою очередь, был принят на вооружение в других странах Европы и в США. Нормы поведения, образующие организационную культуру, были сведены в единый набор практических методов, внедрение которых способствовало переменам в организациях с совершенно разными традициями и культурными укладами. На протяжении длительного периода методы не находили отражения в документах, поскольку немецкая армия отнюдь не стремилась сделать их общеизвестными, методы передавались исключительно посредством обучения и традиции
[129]. Высказывалось мнение, что поскольку концепция Auftragstaktik берет свое начало в прусской традиции, это делает ее сугубо немецким феноменом
[130]. Тем не менее ее появление нельзя назвать неизбежным: это была в высшей степени спорная концепция, вокруг которой велись жаркие споры, в том числе и с участием тех, кто утверждал, что она противоречит прусским традициям
[131]. В частности, случай с британской армией показывает, как концепция командования, ориентированного на выполнение миссии, может встать на вооружение организации, традиции которой полностью идут с ней вразрез
[132]. Израильская армия внедрила собственную версию командования, ориентированного на выполнение миссии, опираясь при этом на все доступные источники информации и на собственный опыт
[133].
