– Он привел с собой корабельные команды язычников, – сказал Плегмунд. – Их толпы!
– Нам до него нет дела, – вмешался Эдуард. Ему не понравилась резкость, с которой были высказаны последние замечания. – Наше дело – одержать победу над моим кузеном Этельволдом. Вот сейчас, – он внимательно посмотрел на меня, – ты согласишься с тем, что наши бурги хорошо укреплены?
– Надеюсь на это, лорд.
– Мы твердо верим, – продолжал Эдуард, – что бурги покажут врагу всю тщетность его усилий, и он вскоре уйдет прочь.
– А мы вступим с ним в сражение, когда он будет отступать, – сказал Плегмунд.
– Тогда почему бы не сразиться с ним к югу от Кракгелада? – спросил я.
– Потому что люди Сента не смогли бы подойти туда вовремя, – ответил Плегмунд, явно раздраженный моими вопросами, – а олдермен Сигельф пообещал нам семь сотен воинов. Когда они присоединятся к нам, – добавил архиепископ, – мы будем готовы противостоять врагу.
Эдуард выжидающе смотрел на меня: ему очень хотелось, чтобы я все это одобрил. Однако я промолчал.
– Разве это не разумно, – наконец заговорил он, – дождаться, когда у нас будут силы Сента? С ними наша армия станет по-настоящему грозной.
– У меня есть предложение, лорд король, – с почтением произнес я.
– Мы всегда рады выслушать твои предложения, лорд Утред, – сказал Эдуард.
– Я думаю, что вместо хлеба и вина церковь должна подавать эль и перезревший сыр, – сказал я, – еще я предлагаю читать проповеди в начале службы, а не в конце, еще мне кажется, что священникам следовало бы раздеваться во время церемонии, и…
– Молчать! – заорал Плегмунд.
– Если твои священники могут вести твои войны, лорд король, – продолжал я, – почему бы воину не командовать церковью?
Раздались нервные смешки, однако совет продолжил свою работу. Вскоре мне стало совершенно ясно: у нас та же проблема с вождем, что и у датчан. У христиан есть поговорка про слепца, ведущего слепца, так вот сейчас эти самые слепцы противостояли слепцам. Альфред главенствовал бы на этом совете, Эдуард же разрывался между своими советниками, а люди вроде Этельхельма проявляли величайшую осторожность. Они предпочитали ждать, когда к нам подойдут войска Сигельфа Сентского.
– А почему люди из Сента еще не подошли? – спросил я.
Сент располагался недалеко от Лундена, и за то время, что я со своими людьми пересекал чуть ли не половину саксонской Британии, войско Сента могло уже дважды пройти туда и обратно.
– Они будут здесь, – ответил Эдуард. – Олдермен Сигельф дал мне слово.
– Но что он тянет? – не отступал я.
– Враг выдвинулся в Восточную Англию на кораблях, – снизошел до ответа архиепископ Плегмунд, – и мы опасаемся, что он может на тех же кораблях спуститься до побережья Сента. Олдермен Сигельф решил выждать, пока не убедится, что угроза миновала.
– А кто командует нашей армией? – спросил я, и этот вопрос всех озадачил.
Наступило гробовое молчание, архиепископ Плегмунд сердито нахмурился.
– Наш лорд король, естественно, – сказал он.
А кто командует королем, спросил я себя, но вслух свой вопрос не задал.
В тот вечер Эдуард послал за мной. Стемнело, когда я пришел к нему. Он отпустил слуг, и мы остались вдвоем.
– Архиепископ ничем не руководит, – с упреком произнес он, помня мой последний вопрос, заданный на совете, – но я считаю его рекомендации очень полезными.
– Чтобы ничего не делать, лорд король?
– Чтобы собрать все силы, прежде чем мы вступим в битву. И совет с ним согласен.
Мы находились в просторной верхней спальне. Между двумя напольными канделябрами стояла огромная кровать. Эдуард подошел к широкому окну, выходившему на старый город, к тому самому окну, возле которого так часто стояли мы с Этельфлед. Я же повернул голову к другому окну, западному, выходившему на новый город. На его гранях играли отблески огня в камине, а за ним царили мрак, чернота.
– Близнецы в безопасности? – спросил Эдуард.
– Они в Сирренсестере, лорд король, – ответил я, – так что да, они в безопасности.
Близнецы, Этельстан и Эдгит, вместе с моей дочерью и младшим сыном были в надежных руках в Сирренсестере, в таком же надежно укрепленном бурге, как Кракгелад. Как я и ожидал, Фагранфорда сгорела, но мои люди тоже были в безопасности под прикрытием стен Сирренсестера.
– А мальчик в добром здравии? – обеспокоенно спросил Эдуард.
– Этельстан крепкий малыш, – ответил я.
– Жаль, что я не могу взглянуть на него.
– За ними присматривают отец Катберт и его жена, – сказал я.
– Катберт женился? – удивился Эдуард.
– На очень красивой девушке.
– Бедняжка, – усмехнулся Эдуард, – он же заездит ее до смерти. – Он улыбнулся и сразу помрачнел, не увидев ответной улыбки на моем лице. – Моя сестра здесь?
– Да, лорд король.
– Ей следовало бы быть с детьми, – строго произнес он.
– Сам ей и скажи об этом, лорд король, – пробурчал я. – Она привела к тебе почти сто пятьдесят мерсийских воинов, – заметил я. – А вот почему Этельред никого не прислал?
– Он опасается ирландских скандинавов, – ответил Эдуард. Я скептически хмыкнул, и он пожал плечами. – Почему Этельволд не пошел в глубь Уэссекса? – спросил он у меня.
– Потому что у них нет лидера, – ответил я, – и потому что никто не встал под его знамена. – Мой ответ явно озадачил Эдуарда. – Думаю, их план был добраться до Уэссекса, провозгласить Этельволда королем и дождаться, когда к ним присоединятся местные силы, но никто так и не присоединился.
– И что они будут делать дальше?
– Если не смогут взять какой-нибудь бург, – сказал я, – они вернутся туда, откуда пришли.
Эдуард снова повернулся к окну, за которым в темноте мелькали летучие мыши, то и дело пересекая полосу света, лившегося из комнаты.
– Их слишком много, лорд Утред, – сказал он, имея в виду датчан, – слишком много. Мы должны быть полностью уверены, прежде чем идти в наступление.
– Если ты, лорд король, будешь ждать от войны какой-то определенности, – сказал я, – ты умрешь от этого ожидания.
– Мой отец советовал мне держаться за Лунден, – сказал Эдуард. – Он говорил мне, что мы не должны никому отдавать город.
– И позволить Этельволду завладеть всеми остальными землями? – мрачно осведомился я.
– Он умрет, но мы нуждаемся в людях олдермена Сигельфа.
– Он ведет семь сотен?
– Так он обещал, – ответил Эдуард. – И тогда у нас будет более четырех тысяч. – Это число успокаивало его. – А еще, – продолжал он, – у нас теперь есть твои люди и мерсийцы. Мы станем достаточно сильными.
