Может, Этельфлед и превратила Кракгелад в крепость, но над городом, над его южными воротами, все еще развевалось знамя ее мужа, а не ее собственный флаг с гусем и крестом.
Из ворот вышло человек десять. Они поспешили к нам, и среди них я узнал одного, священника, отца Кинхельма. Именно от него мы и узнали важную новость. Этельволд, сказал он, с датчанами.
– Он подъехал к воротам, лорд, и потребовал капитуляции.
– Ты узнал его?
– Я никогда раньше его не видел, но он назвался. Я полагаю, он сказал правду. Он пришел с саксами.
– Не с датчанами?
Отец Кинхельм покачал головой.
– Датчане остались вдали. Мы видели их, но все те, кто подошел к воротам, были саксами. Их было много, они кричали, чтобы мы сдались. Я насчитал двести двадцать.
– И одна женщина, – добавил кто-то.
Я проигнорировал это замечание.
– Сколько было датчан? – спросил я у отца Кинхельма.
Он пожал плечами.
– Сотни, лорд, они заполонили все поле.
– На знамени Этельволда изображен олень с крестами вместо рогов, – сказал я. – Другие знамена были?
– Одно с черным крестом, лорд, и еще с кабаном.
– С кабаном? – уточнил я.
– С раненым кабаном, лорд.
Значит, Беортсиг примкнул к своим хозяевам, и это означает, что армия, грабящая Уэссекс, частично состоит из саксов.
– Какой ответ ты дал Этельволду? – спросил я.
– Что мы служим лорду Этельреду, лорд.
– У тебя есть вести от лорда Этельреда?
– Нет, лорд.
– У тебя хватит продуктов?
– На целую зиму, лорд. Урожай был хорошим, хвала Господу.
– Какие у тебя силы?
– Фирд, лорд, и двадцать два воина.
– Сколько человек в фирде?
– Четыреста двадцать, лорд.
– Держи их здесь, – сказал я, – потому что датчане скорее всего вернутся.
Когда Альфред лежал на своем смертном одре, я сказал ему, что скандинавы не научились сражаться с нами, а мы научились их громить, и это было правдой. Они не предприняли попытки захватить Кракгелад, лишь потребовали, и то без особой настойчивости, чтобы город сдался. Если тысячи датчан не смогли захватить один маленький бург, пусть и хорошо укрепленный, значит, у них нет шансов одолеть гарнизон более крупного бурга, а если они не смогут захватить крупные крепости и разбить силы Эдуарда, размещенные внутри, значит, рано или поздно им придется отступать.
– Какие датские знамена ты видел? – спросил я у отца Кинхельма.
– Никаких, лорд.
– Какое знамя у Йорика? – обратился я ко всем, кто был поблизости.
– Лев и крест, – ответил Осферт.
– Там был лев? – спросил я. Я хотел знать, примкнули ли восточные англичане Йорика к датчанам, однако у отца Кинхельма не было ответа.
На следующее утро снова пошел дождь, Темез, протекавший мимо стен, покрылся рябью от часто падающих капель. Из-за низких туч трудно было разглядеть дымные столбы, но у меня сложилось впечатление, что пожары недалеко к югу от реки. Этельфлед заехала в конвент Святой Вербург и помолилась, Осферт нашел в городе плотника, который гвоздями надежно закрепил палки на его кресте, а я вызвал двоих из отряда Мереваля и двоих – Стипы. Мерсийцев я отправил в Глевесестер с сообщением для Этельреда. Я знал, что, если это сообщение поступит от меня, он полностью проигнорирует его, поэтому я велел своим гонцам сказать, что это требование короля Эдуарда, чтобы тот привел свои войска, причем все, в Кракгелад. Великая армия, пояснил я, переправилась через Темез возле бурга и почти наверняка будет отступать тем же путем. Конечно, датчане могут выбрать и другой брод или мост, но у людей есть привычка пользоваться известными им дорогами и маршрутами. Если Мерсия соберет свою армию на северном берегу Темеза, а Эдуард приведет с юга западных саксов, мы сможем взять датчан в клещи. Люди Стипы понесли такое же сообщение Эдуарду, только на этот раз сообщение было от меня и содержало настойчивое предположение, что, когда датчане начнут отступать, ему следует собрать свою армию и преследовать их, но не атаковать до тех пор, пока они не переправятся через Темез.
Было позднее утро, когда я отдал приказ седлать лошадей и быть готовыми тронуться в путь, хотя я и не сказал, куда именно. Когда мы уже собрались выступать, прибыли два гонца от епископа Эркенвальда из Лундена.
Эркенвальд никогда мне не нравился, а Этельфлед ненавидела его после того, как он, не сводя с нее взгляда, прочитал проповедь об адюльтере, однако епископ знал свое дело. Он разослал гонцов из Лундена по всем римским дорогам с приказом искать мерсийские или западносакские силы.
– Он сказал, что нужно внимательно приглядывать за тобой, лорд, – заявил один из гонцов.
Он был из гарнизона Веостана и сообщил нам, что датчане уже у стен Лундена, но численность их невелика.
– Если мы пригрозим им, они отступят.
– Чьи это люди?
– Короля Йорика, лорд, и еще кучка под знаменем Сигурда.
Значит, Йорик примкнул к датчанам, а не к христианам. В сообщении Эркенвальда говорилось еще и о том, что датчане собрались у Йофервика и оттуда на кораблях отправились в Восточную Англию, и пока я бездельничал в Сестере, эта огромная армия, подкрепленная воинами Йорика, переправилась через Уз и стала продвигаться в глубь суши, сея вокруг себя смерть и пожарища.
– Что люди Йорика делают у Лундена? – спросил я.
– Наблюдают, лорд. Их слишком мало, чтобы идти в наступление.
– Но достаточно, чтобы не выпускать гарнизон за пределы стен, – заметил я. – Так что хочет епископ Эркенвальд?
– Он надеется, что ты придешь в Лунден, лорд.
– Передай ему, чтобы прислал мне половину людей Веостана, – сказал я.
Просьба епископа Эркенвальда – я подозревал, что это был приказ, просто гонцы смягчили формулировку до предложения, – показалась мне маловразумительной. Да, верно, Лунден нуждается в обороне, но армия, которая угрожает городу, находится здесь, к югу от Темеза, и если мы поспешим туда, мы можем попасть в ловушку. Задача вражеских сил, стоящих у Лундена, вероятно, состоит в том, чтобы держать в городе его большой гарнизон, чтобы помешать ему вырваться оттуда и встретиться лицом к лицу с главными силами. Я ожидал, что датчане будут грабить и сжигать, но со временем им придется либо осадить какой-нибудь бург, либо на открытой местности вступить в бой с армией западных саксов, и поэтому для нас было важно понять, где они и каковы их намерения, кроме стояния под Лунденом. Нельзя разгромить датчан, не сражаясь с ними. Бурги, конечно, могут предотвратить полное поражение, но победа приходит только в открытом бою, и я подумывал о том, чтобы спровоцировать датчан на сражение, когда они будут вновь, правда, в обратном направлении переправляться через Темез. Одно я знал наверняка: нам придется выбирать поле битвы, и Кракгелад с рекой, дамбой и мостом отлично подходит для этого, так же хорошо, как мост в Фернхамме, где я разгромил армию Харальда Рыжеволосого, предварительно заманив его в ловушку. Тогда через реку переправилась всего половина его войска.
