– Желает заключить союз с Уэссексом, – закончил его близнец.
– И с Мерсией!
– С христианскими королевствами, как ты понимаешь.
– А король Альфред и король Эдуард, – подхватил нить беседы Уиллиболд, – отправили дары королю Йорику.
– Альфред еще жив?
– Хвала Господу, да, – ответил Уиллиболд, – хотя и болеет.
– Он близок к смерти, – вмешался один из западных саксов.
– Он, когда родился, уже тогда был близок к смерти, – сказал я, – и с тех пор, сколько я его знаю, он всегда умирает. Он проживет еще не меньше десятка лет.
– Дай Боже, чтобы так и было, – сказал Уиллиболд и осенил себя крестом. – Но ему уже пятьдесят, и он угасает. Он на самом деле умирает.
– Вот поэтому он и жаждет заключить этот союз, – продолжал западно-сакский священник, – и поэтому лорд Эдуард обращается к тебе с просьбой.
– Король Эдуард, – поправил своего коллегу Уиллиболд.
– Так кто обращается ко мне? – спросил я. – Альфред Уэссекский или Эдуард Сентский?
– Эдуард, – сказал Уиллиболд.
– Йорик, – хором сказали Сеолнот и Сеолберт.
– Альфред, – сказал западно-сакский священник.
– Все они, – добавил Уиллиболд. – Это важно для них всех, лорд!
Как выяснилось, Эдуард, или Альфред, или они оба хотели, чтобы я поехал к королю Йорику из Восточной Англии. Йорик был датчанином, но принял христианство и прислал близнецов к Альфреду с предложением объединить в великий союз христианские части Британии.
– Король Йорик считает, что переговоры должен вести ты, – сказал Сеолнот или Сеолберт.
– Опираясь на наши советы, – поспешно проговорил один из западных саксов.
– Почему я? – спросил я у близнецов.
За них ответил Уиллиболд:
– А кто знает Мерсию и Уэссекс лучше тебя?
– Многие, – ответил я.
– И эти многие, – сказал Уиллиболд, – пойдут за тобой куда угодно.
Мы сидели за столом, на котором были расставлены кувшины с элем, доски с хлебом и сыром, миски с похлебкой и яблоками. В главном очаге горел огонь, отбрасывая отблески на закопченные балки. Пастух оказался прав: дождь перешел в снег, который изредка залетал в зал через дымовое отверстие. Там, за палисадом, на голой ветке качались Верфурт и лучник, их тела уже стали пищей для голодных птиц. Большая часть моей дружины была в зале и прислушивалась к разговору.
– Не самое подходящее время года для заключения союзов, – заметил я.
– У Альфреда осталось мало времени, – сказал Уиллиболд, – а он очень желает этого союза, лорд. Если все христиане Британии объединятся, лорд, то, когда молодой Эдуард унаследует корону, его трон будет надежно защищен.
В его словах был резон, но вот зачем такой союз Йорику? Сколько я себя помню, Йорик из Восточной Англии всегда метался между двух огней – христианами и язычниками, датчанами и саксами. С чего это вдруг он решил объявить о своей лояльности христианским саксам?
– Из-за Кнута Ранульфсона, – пояснил один из близнецов, когда я задал вопрос.
– Он повел своих людей на юг, – сказал другой.
– В земли Сигурда Торрсона, – сказал я. – Знаю, я передал эту новость Альфреду. И Йорик боится Курта и Сигурда?
– Да, боится, – ответил Сеолнот или Сеолберт.
– Сейчас Кнут и Сигурд нападать не будут, – уверенно заявил я, – но вот весной могут.
Кнут и Сигурд, датчане из Нортумбрии, как все датчане, были одержимы идеей завладеть всеми землями, где говорили на английском. Они снова и снова вторгались на эти территории и снова и снова терпели неудачу, однако новые попытки с их стороны были неизбежны, так как сердце Уэссекса, сильнейшего бастиона всех саксов-христиан, слабело. Альфред умирал, и с его смертью Мерсию и Уэссекс обязательно наводнят язычники, неся с собой кровь и пожары.
– Но зачем Курту или Сигурду нападать на Йорика? – спросил я. – Им не нужна Восточная Англия, им нужны Мерсия и Уэссекс.
– Они хотят иметь все, – ответил Сеолнот или Сеолберт.
– А за истинную веру будут жестоко карать, если мы ее не защитим, – сказал старший из двух западных саксов.
– Вот поэтому мы и молим тебя выковать этот союз, – сказал Уиллиболд.
– На Рождество, – добавил один из близнецов.
– И Альфред отправил Йорику подарок, – с энтузиазмом продолжал Уиллиболд. – Альфред и Эдуард! Они проявили небывалую щедрость, лорд!
Подарок был уложен в серебряный ларец, украшенный драгоценными камнями. Вокруг фигуры Христа с поднятыми руками на крышке шла надпись: «Эдуард деяти ту раку», обозначавшая, что Эдуард приказал изготовить этот ковчег. Однако скорее всего это его отец отдал приказ, а потом отнес подобную щедрость на счет своего сына. Уиллиболд с благоговением поднял крышку. Внутри ковчег был обит красной тканью. На маленькой подушечке размером с ладонь лежал рыбий скелет. Полный скелет без головы, с белым хребтом, с ребрами.
– Вот, – выдохнул Уиллиболд, как будто боялся громким голосом потревожить кости.
– Дохлая селедка? – не веря своим глазам, изумился я. – И это дар Альфреда?
Все священники поспешили перекреститься.
– Может, вам подкинуть еще рыбьих костей? – спросил я. Я посмотрел на Финана, своего ближайшего друга и командира моей дружины. – Ведь у нас есть дохлая рыба, да?
– Целая бочка, лорд, – ответил тот.
– Лорд Утред! – Как всегда, Уиллиболда ошеломила моя колкость. – Эта рыба, – он дрожащим пальцем указал на скелет, – была одной из двух рыб, которыми наш Господь накормил пять тысяч!
– Другая, наверно, оказалась просто огромной, – сказал я. – Что это было? Кит?
Старший из западно-сакских священников устремил на меня суровый взгляд.
– Я советовал королю Эдуарду не возлагать на тебя эту миссию, – заявил он. – Я говорил ему, что нужно послать христианина.
– Так выберите кого-то другого, – парировал я. – Я бы предпочел праздновать Йоль
[1]
у себя дома.
– Он желает, чтобы это был ты, – с недовольным видом сказал священник.
– Альфред тоже желает этого, – добавил Уиллиболд и улыбнулся. – Он считает, что ты напугаешь Йорика.
– А зачем ему понадобилось пугать Йорика? – удивился я. – Мне казалось, что речь идет о союзе. Я ошибся?
– Король Йорик разрешает своим кораблям грабить наши торговые суда, – пояснил священник, – и должен заплатить репарации, прежде чем мы пообещаем ему свое покровительство. Король считает, что тебе удастся убедить его.
