– Повзрослей, прежде чем сражаться со мной, – сказал я. Он дернулся и замер, ощутив, как острие вспарывает кожу. – Сегодня не твой день, Сигурд Сигурдсон, – добавил я. – А теперь отдай меч. – Он что-то промяукал. – Отдай меч, – рявкнул я, и он подчинился. – Это подарок отца? – спросил я. Он не ответил. – Сегодня тебе не судьба умереть, – продолжал я, – но я хочу, чтобы ты запомнил этот день. День, когда ты бросил вызов Утреду Беббанбургскому.
Я несколько мгновений пристально смотрел ему в глаза, затем сделал быстрое движение той рукой, которой держал «Вздох змея», и полоснул лезвием по его правой руке. Он сморщился, когда потекла кровь. Я отступил на шаг, нагнулся и подобрал его меч.
– Передай его отцу, что я сохранил жизнь щенку, – обратился я к Хестену.
Я вытер клинок подолом своего плаща, бросил меч мальчишки Осви, своему слуге, затем запрыгнул в седло. Сигурд Сигурдсон прижимал к животу раненую руку.
– Передай наилучшие пожелания своему отцу, – бросил я и пришпорил лошадь.
Я услышал, как Хестен громко выдохнул, – настолько велико было его облегчение от того, что мальчишка остался жив.
Почему я сохранил ему жизнь? Потому что он не стоил того, чтобы его убивать. Я хотел спровоцировать его отца, и смерть мальчишки как нельзя лучше послужила бы моей цели, но у меня не было достаточного количества людей, чтобы вести войну против Сигурда. Для этого мне была нужна армия западных саксов. Поэтому я вынужден был ждать, пока Уэссекс и Мерсия не объединят свои силы. Вот почему Сигурд Сигурдсон остался жив.
Мы не остались в Сестере. У нас не было сил, чтобы захватить старую крепость, а чем дольше мы там оставались, тем больше была вероятность прибытия Сигурда с войском, превосходящим нас по численности. Так что мы уехали, предоставив Меревалю наблюдать за крепостью, и вернулись в поместье Этельфлед в долине Темеза. Оттуда я отправил к Альфреду гонца с сообщением, что Хестен принес присягу Сигурду и что сейчас в Сестере находится полный гарнизон. Я знал, что болезнь помешает Альфреду сосредоточить свое внимание на этой новости, но надеялся, что Эдуард или, возможно, витан
[5]
ею заинтересуются. Ответа я не получил. Осень плавно сменила лето, и молчание Уинтансестера начало беспокоить меня. От путешественников мы узнали, что король очень слаб, что он почти не встает с кровати и что его семейство постоянно находится при нем. От Этельфлед не было вообще никаких вестей.
– Мог бы хотя бы поблагодарить тебя за то, что ты помешал планам Йорика, – однажды вечером заявил мне Финан. Он имел в виду, естественно, Альфреда.
– Наверное, он был страшно разочарован, – сказал я.
– Тем, что ты остался жив?
Я улыбнулся.
– Тем, что договор так и не был заключен.
Финан в задумчивости уставился на противоположную стену. Огонь в очаге не горел, потому что вечер был теплым. Мои люди тихо сидели за столами, собаки растянулись на камышовых циновках.
– Нам нужно серебро, – наконец произнес он.
– Знаю.
Как получилось, что я так обнищал? Большую часть своих денег я потратил на этот поход на север, к Эльфаделль и в Снотенгахам. У меня еще оставалось немного серебра, но его было мало для моих амбиций, которые состояли в том, чтобы вернуть себе Беббанбург, эту мощную крепость на берегу моря. Ведь чтобы захватить ее, мне понадобятся люди, корабли, оружие, провиант и время. Практически целое состояние. Я же живу в долг и обитаю в убогом домишке на южной границе Мерсии. Я живу на подачки Этельфлед, и этот скудный ручеек, судя по всему, скоро иссякнет, потому что от нее нет писем. Я считал, что она подпала под пагубное влияние родственников и их неугомонных священников, которые так и рвутся научить нас, как правильно себя вести.
– Альфред не заслужил того, чтобы у него был ты, – сказал Финан.
– У него голова занята совсем другими вещами, – усмехнулся я, – к примеру, смертью.
– Если бы не ты, он бы уже давно был мертв.
– Если бы не мы, – поправил его я.
– А что он сделал для нас? – продолжал Финан. – Господь всемогущий, мы истребляем врагов Альфреда, а он обращается с нами как с собачьим дерьмом.
Я ничего не сказал. В углу зала перебирал струны арфист, музыка звучала тихо и вполне соответствовала моему настроению. Смеркалось, и две служанки поставили на столы свечи с фитилем, сделанным из сердцевины ситника. Я увидел, как Лудда засунул руку под юбку одной из девиц, и снова подивился тому, что он остался со мной. Когда я спросил его зачем, он ответил, что богатство приходит и уходит, а он чувствует, что удача снова повернется ко мне лицом. Я надеялся, что он прав.
– Что случилось с той твоей валлийкой? – спросил я у Лудды. – Как ее звали?
– Тег, лорд. Она превратилась в летучую мышь и улетела, – с усмешкой ответил он.
При этих словах многие из моих людей украдкой перекрестились.
– Может, и нам стоит обратиться в летучих мышей, – безрадостно произнес я.
Финан продолжал хмуриться.
– Если Альфред не нуждается в тебе, – сердито сказал он, – тебе следовало бы примкнуть к врагам Альфреда.
– Я давал клятву Этельфлед.
– А она поклялась в верности своему мужу, – вспылил он.
– Я не буду сражаться против нее, – твердо заявил я.
– Я не уйду от тебя, – сказал Финан, причем я знал, что он говорит совершенно искренне, – но не все из тех, кто сидит здесь, останутся с тобой до весны и выдержат голодную зиму.
– Знаю, – сказал я.
– Давай украдем корабль, – предложил он, – и станем пиратствовать.
– Время года не подходящее, – ответил я.
– Одному богу известно, как мы переживем зиму, – пробурчал он. – Надо что-то делать. Убить какого-нибудь богатея.
И в этот момент караульные у дверей объявили о прибытии посетителя. Человек был в кольчуге, шлеме и с мечом, вложенным в ножны. Позади него в сумерках маячили силуэты женщины и двоих детей.
– Я требую, чтобы меня впустили! – закричал мужчина.
– Господи, – произнес Финан, узнав голос Ситрика.
Один из караульных хотел забрать у него меч, но Ситрик сердито оттолкнул его.
– Оставьте меч этому ублюдку, – сказал я, вставая, – и пусть войдет.
Жена и двое сыновей остались у двери, а Ситрик прошел в зал. Царила гробовая тишина.
Финан вскочил, чтобы преградить ему путь, но я остановил ирландца.
– Это мое дело, – тихо сказал я ему, обошел стол и спрыгнул с подиума на застланный циновками пол.
Ситрик замер, увидев, что я иду к нему. У меня не было меча. Мы обычно не брали оружие в зал, потому что оружие и эль сочетаются плохо. Мои люди ахнули, когда Ситрик вытащил из ножен длинный клинок. Некоторые повскакали с мест, но я взмахом руки велел им сесть и остановился в двух шагах от него.
