Я сказал, чтоб успокоить трепет сердца моего:
"Это ветер ветку бросил в окна дома моего,
Ветер – больше ничего".
Лишь щеколду я откинул, как из тьмы, где дух мой сгинул,
Ворон вылетел, быть может, старше Бога самого.
Гордо, словно принц в короне, сел и замер, как на троне,
На Афины белом бюсте, что у входа моего.
Без приветствия, поклона сел у входа моего.
Сел – и больше ничего.
Я печально улыбнулся: мне мой странный приглянулся
Гость, что сел со строгим видом, словно старый лорд. Тогда
Я сказал: "Ты дряхл, черен, но так храбр и проворен,
Древний ворон, что явился из страны, где ночь всегда.
Ты скажи мне: как зовешься там, где правит Ночь всегда?"
Каркнул ворон: "Никогда!"
В том греха, чтоб удивиться, нет, услышавши от птицы
Речь, хоть и немного смысла в ней увидел я тогда.
Спорить тут со мною сложно: перечесть по пальцам можно
Тех, с кем ворон говорил бы ну хотя бы иногда,
Ворон так сидел у двери чтоб хотя бы иногда
Тот, чье имя Никогда.
Он изрек одно лишь слово и молчал теперь сурово,
Будто бы он в слове этом душу всю излил тогда.
Он сидел, не шелохнувшись, в тишине. На миг очнувшись,
Я шепнул: "Друзья все скрылись, в даль умчались навсегда.
Так и он меня покинет завтра утром навсегда".
Каркнул ворон: "Никогда".
Этой, будто бы с подмостков изреченной, фразой броской
Он молчание нарушил. Я сказал: "Видать года
C бедняком сей ворон прожил. Страх хозяина тревожил,
Горе душу истрепало, в гроб свела его нужда.
Так птицу научила песне этой лишь нужда.
Горькой песне – Никогда".
Тут мне стало интересно. В том себе признавшись честно,
Я в вольтеровское кресло против птицы сел тогда.
И, в комфорте утопая, я сидел, вопрос решая:
Что за знанье получил он в мира юные года,
И какое же значенье ворон, знавший те года,
Видит в слове никогда.
Строил я догадки снова, только не сказал ни слова
Птице, чей злой взгляд оставил рану в сердце навсегда.
Вызвали мои страданья тяжкие воспоминанья.
Боже! что за мука помнить: "С ней я рядом был тогда,
Только не сидеть нам вместе, как любили мы тогда,
В свете лампы никогда".
Райским ароматом полон воздух стал, казалось, шел он
От лампад, незримых глазом, – серафим их внес сюда.
И душа во мне кричала: "Бог дал шанс начать сначала
Жизнь тебе, в мечтах забыться сладких, светлых навсегда.
Позабудь свою Ленору, о несчастный, навсегда!"
Каркнул ворон: "Никогда!"
Я вскричал: "Скажи мне, вещий, птица ты иль бес зловещий,
Дьяволом ли был ты послан, бурею ль внесен сюда.
Посмотри: не сокрушен я в сей земле опустошенной.
Я молю: скажи мне, вещий, напророчь мне навсегда
Скоро ли покой душевный обрету я навсегда?"
Каркнул ворон: "Никогда!"
Я вскричал: "Скажи мне, вещий, птица ты иль бес зловещий,
Ради Господа благого, что над миром был всегда,
Отвечай душе несчастной: там, в Раю, в земле прекрасной
Встречу я святую деву, что меж ангелами, да?
Встречу ль я свою Ленору? О пророк, скажи мне да!"
Каркнул ворон: "Никогда!"
Крик твой – символ расставанья. Нет, злодей, не до свиданья,
А прощай. Лети обратно в край, где правит Ночь всегда.
Не роняй частицы мрака с крыльев – мне не нужно знака
Лжи, тобой произнесенной. Убирайся навсегда!
Не терзай когтями сердца, убирайся навсегда!
Каркнул ворон: "Никогда!"
И с злорадством неприкрытым, словно каменный, сидит он
На Афины бюсте белом замер черный навсегда.
Жуткой тишине он внемлет, а во взоре демон дремлет.
Так сидит он и так будет он сидеть, спустя года.
И души от страшной тени, что лежит на ней года,
Не избавить. Никогда.
Гена Амазонка 2006
(нелитературный перевод) Внимание! ненормативная лексика
Дятел
Раз в полуночи не спавши, пива с водкой намешавши,
Я заметил под диваном старый томик кобзаря
Полистав его уныло я заснуть собрался было
Но вдруг кто-то в дверь поскребся, сильно испугав меня
"Это кто-то в гости прется", бормотал я внe себя
"Вот и все, и нихуя"
А на улице штормило, кухню на хер затопило
Угольки в камине мило прожигали мне сапог
Я пытался, дней так тридцать, в пиве с водкой утoпиться
Чтоб забыть свою Ленору, но забыть ee не мог,
Smirnoff с Miller – это хрень, не вставляет поебень
Вот такая дребедень
И когда на окнах резко покачнулaсь занавескa
От шуршанья ветерка, обосрался я слегка
Что бы снова стать отважным про себя сказал я дважды
"Хрен какой-то прется в двери просто повидать меня
Поздний хрен какой-то прется просто повидать меня
Вот и все, и нихуя"
Мне все похуй сразу стало и готовясь дать в ебало
