— Луиза? — приходит ей на помощь голос из черной пучины.
— Да, Луиза Рей.
— Луиза, это я, Айзек, Айзек Сакс, звоню издалека.
— Айзек! Где ты? Который час? Почему…
— Тише, тише, прости, что разбудил тебя, и прости, что вчера ни свет ни заря позволил себя утащить. Слушай, я в Филадельфии. Здесь полвосьмого, в Калифорнии тоже скоро рассветет. Луиза, ты слышишь? Связь не разорвалась?
«Он боится».
— Да, Айзек, я слушаю.
— Прежде чем покинуть Суоннекке, я передал Гарсии подарок для тебя, так, dolce far niente.
[116]
— Он старается, чтобы фраза его прозвучала небрежно. — Понимаешь?
«Боже мой, да о чем таком он говорит?»
— Слышишь меня, Луиза? У Гарсии для тебя подарок.
Более бодрая часть сознания Луизы напрягается изо всех сил. «Айзек Сакс оставил отчет Сиксмита в твоем «фольксвагене». Ты говорила, что багажник не запирается. Он полагает, что нас прослушивают».
— Очень мило с твоей стороны, Айзек. Надеюсь, он не обошелся тебе слишком дорого.
— Не дороже, чем должен был. Прости, что потревожил твой сон.
— Удачного тебе полета, и до встречи. Может быть, пообедаем?
— С удовольствием. Ладно, пора на самолет.
— Удачного полета. — Луиза кладет трубку.
«Уехать позже, как ни в чем не бывало? Или убраться отсюда прямо сейчас?»
37
В четверти мили от Луизы окно Джо Нейпира обрамляет предрассветное небо. Консоль с электронным оборудованием слежения занимает полкомнаты. В динамике мурлычет омертвевшая телефонная линия. Нейпир перематывает скрипучий бобинный магнитофон. «Прежде чем покинуть Суоннекке, я передал Гарсии подарок для тебя, так, dolce far niente. Понимаешь?»
Гарсии? Гарсии?
Нейпир с отвращением глядит на холодный кофе и открывает папку, на ярлыке которой значится «Регистр № 2». Коллеги, друзья, знакомые… Гарсии в индексе нет. «Лучше предупредить Билла Смока, чтобы не приближался к Луизе, пока у меня не будет возможности с ней поговорить. — Он щелкает зажигалкой. — Билл Смок — он такой человек, которого трудно найти, не то что предупредить». Нейпир втягивает в легкие едкий дым. Звонит телефон: это Билл Смок.
— Ну и что за хрен этот Гарсиа?
— Не знаю, никаких сведений. Слушай, я не хочу, чтобы ты…
— А твоя, Нейпир, долбаная работа состоит в том, чтобы знать.
«Ах вот как теперь ты со мной заговорил?»
— Эй! Ну-ка придержи свой…
— Себя понукай. — Билл Смок кладет трубку.
«Плохо, плохо, очень плохо». Джо хватает пиджак, гасит сигарету, выходит из квартиры и направляется через поселок к отелю Луизы. Пять минут ходьбы. Он вспоминает угрозу в голосе Билла Смока и бросается бегом.
38
Туманные клубы déjà vu
[7]
окутывают Луизу, пока она пихает в сумку свое имущество. «Роберт Фробишер, сбегающий без оплаты счета из очередного отеля». Она по лестнице спускается в пустой вестибюль. Ковер приглушает шаги, словно снег. В дальней комнате администрации радио шепчет милые пустячки. Луиза крадется к парадным дверям, надеясь, что удастся уйти без объяснений. Двери закрыты, чтобы никого не впускать, а не чтобы не выпускать, и вскоре Луиза шагает по прилегающему к отелю газону, направляясь к парковке. Предрассветный океанский бриз дает смутные обещания. Ночное небо со стороны континента становится темно-розовым. Никого поблизости нет, но когда Луиза приближается к своей машине, она с трудом удерживается, чтобы не побежать. «Оставайся спокойной, не оборачивайся, и тогда ты сможешь сказать, что едешь вдоль мыса полюбоваться рассветом».
На первый взгляд багажник пуст, но коврик прикрывает некую выпуклость. Под незакрепленным его краем Луиза находит пакет, завернутый в черный мешок для мусора. Она вытаскивает папку цвета ванили и в полусвете читает надпись на ее обложке: «Реактор ГИДРА-зеро — Рабочая испытательная модель — Глава проекта доктор Руфус Сиксмит — Незаконное владение подпадает под Акт 1971 года о военном и промышленном шпионаже». Около пятисот страниц таблиц, диаграмм, математических формул и доказательств. Колотится и отдается эхом чувство торжества. «Спокойно, это только окончание начала».
Взгляд Луизы улавливает невдалеке какое-то движение. Мужчина. Луиза припадает к земле позади «Гарсии».
— Эй! Луиза! Стой!
Джо Нейпир! Словно в сновидении, состоящем из ключей, замков и дверей, Луиза сует папку в черном пакете для мусора под пассажирское сиденье — Нейпир теперь бежит, луч его фонаря мечется в полутьме. Двигатель издает ленивый львиный рык — «фольксваген» сдает назад слишком быстро. Джо Нейпир ударяется о кузов, вопит, и Луиза мельком замечает, как он прыгает на манер клоуна из балагана.
Она не останавливается для извинений.
39
Пыльный черный «шевроле» Билла Смока тормозит и останавливается возле островного КПП моста Суоннекке. Цепочка огней пунктиром высвечивает материк по ту сторону пролива. Стражник узнает машину и уже стоит рядом с окном водителя.
— Доброе утро, сэр!
— Вроде бы. Рихтер, так?
— Да, мистер Смок.
— Как я полагаю, тебе только что позвонил Джо Нейпир и приказал не пропускать оранжевый «фольксваген».
— Так точно, мистер Смок.
— Я здесь, чтобы отменить этот приказ, по личному распоряжению мистера Гримальди. Ты поднимешь шлагбаум перед «фольксвагеном» и дашь мне проехать за ним. Сразу же позвонишь своему приятелю на материковый КПП и скажешь ему никого не пропускать, пока он не увидит мою машину. Когда сюда явится Джо Нейпир, минут так через пятнадцать, передай ему, что Альберто Гримальди говорит: «Возвращайся в постель». Понял, Рихтер?
— Понял, мистер Смок.
— Если мне память не изменяет, ты этой весной женился?
— У вас отличная память, сэр.
— Точно. Надеешься обзавестись семьей?
— Моя жена на четвертом месяце беременности, мистер Смок.
— Один совет, Рихтер, как преуспеть в деле охраны. Хочешь выслушать этот совет, сынок?
— Да, сэр.
— Самая тупая собака может сидеть и смотреть. Что требует мозгов, так это знать, когда нужно отвернуться. Доходит, Рихтер?
— Абсолютно все понял, мистер Смок.
— Тогда будущее твоей семьи в безопасности.
Смок дает задний ход, едет вдоль домика охранника и пригибается. Через минуту мыс огибает задыхающийся «фольксваген». Луиза останавливается, опускает окно, появляется Рихтер, и Смок улавливает слова «домашние неприятности».
