Сегодня, чтобы человека признали невменяемым на момент убийства, необходимо доказать, что диагностированное заболевание существенно ухудшало его умственные способности, например возможность рационально принимать решения, а также объясняло причину совершения преступления. Иными словами, хотя депрессия может объяснить уныние и пессимистический взгляд на будущее, мешающий рациональному мышлению, она также должна пролить свет на то, почему человек вдруг схватился за молоток. Я не уверен, что сегодня это дело закрыли бы так быстро. Была ли это реакция человека в депрессии, который не мог смириться с распадом семьи? Или же этот богатый скупец проявил жестокость и набросился на жену, чувствуя, что он теряет контроль над семьей и своим имуществом? Альтернативная интерпретация добавила бы к приговору еще лет 10. Если бы он был ковровщиком и бывшим рядовым, а не уважаемым врачом и бывшим солдатом Территориальной армии Великобритании
[47], был бы приговор аналогичным? Такие мысли закрадываются мне в голову каждый раз, когда я вспоминаю этот случай.
Преступник, безусловно, находился в состоянии сильного душевного волнения, что я всегда признавал, но вопрос о вменяемости был и остается скорее философским, чем медицинским. Иногда этические и оценочные суждения медикализируются, чтобы сделать их более приемлемыми, и именно суд должен сделать вывод об уменьшении ответственности подсудимого. Если учесть, что сегодня закон стал строже, какое решение вынесли бы присяжные по этому делу сейчас?
Убийства сексуальных партнеров ради сохранения чести
Что такое «преступление чести»? Обычно это похищение и убийство женщины с целью помешать ей самой выбрать интимного партнера и предотвратить отношения с представителем другой касты или веры. В таком контексте муж может убить жену за то, что она стала слишком «западной» или пыталась уйти от него.
В своей практике я столкнулся с убийством, которое иллюстрирует, как понятие чести может привести к убийственной ярости. Оно произошло в семье из Юго-Восточной Азии, которая жила в Великобритании почти 30 лет. Мистер Нимол, злоупотребляющий алкоголем безработный отец семейства, был зол, потому что жена якобы позорила и не уважала его, а также оскорбляла его родителей.
По этим причинам он часто прибегал к насилию, особенно когда пил. Однажды ночью, после того как полиция уже сказала ему держаться от жены подальше, он вернулся домой пьяный в 04:30. Супруга неохотно впустила его, они снова начали ругаться, и он дважды ударил ее ножом. В результате первого удара, нанесенного в спину, была повреждена аорта, а второй проколол печень. Каждая из этих ран была смертельной.
Преступника арестовали, и на допросе на следующий день он сказал: «Я чувствовал себя униженным мужем… для восточных людей неуважение жены к мужу недопустимо… Она оскорбляла моих родителей… позорила меня своей манерой одеваться… Я один раз ударил ее ножом сзади и один раз – спереди».
Он признался, что пил пиво и крепкие напитки. «Я был так унижен, что не мог контролировать себя, – сказал он. – Я был очень зол и расстроен». Однако, по его словам, он намеревался «лишь поцарапать ее».
Легкое дело, не так ли?
В данном случае психиатрические доказательства были оспорены неожиданным образом. Как только сбор данных был завершен, включая результаты вскрытия и показания свидетелей, адвокат поручил психиатру изучить возможные способы избежать обвинения в умышленном убийстве. Мы называем это «психиатрическая рыбалка». Имеющиеся факты свидетельствовали о том, что это было «нормальное» убийство сексуального партнера.
Психиатром мистера Нимола был доктор Икарус. У него был небольшой опыт работы в судах низшей инстанции, однако он никогда не сталкивался с тяжкими уголовными преступлениями. Доктор Икарус проводил опрос Нимола через три месяца после убийства, в то время как полиция допросила его сразу после ареста. На этом этапе, пытаясь рационализировать свой поступок, мужчина сказал врачу, что момент удара жены ножом показался ему «нереальным» и что он «ощущал присутствие своего мертвого брата».
Доктор Икарус предположил, что эта дереализация была проявлением психического расстройства, которое объясняло совершение убийства.
Возникло две проблемы. Первая и наиболее очевидная заключалась в том, что психиатр не ознакомился с записью полицейского допроса, где мистер Нимол сделал своевременное заявление о своей вине. Я упомянул об этой ошибке в своем отчете и подчеркнул, что дереализация – это довольно частое явление, которое не является формой психоза. Это измененное чувство реальности, а не потеря контакта с ней. Это то самое ощущение отстраненности, возникающее, когда вы очень устали или сильно нервничаете. Оно вполне могло возникнуть во время дачи показаний в Олд-Бейли по делу об убийстве, как это позднее понял психиатр подсудимого.
У каждого из нас был плохой день в суде, и теперь настала очередь доктора Икаруса. Однако он, похоже, не понимал, что его ждало, и не попросил предоставить ему запись допроса. Показания экспертов подобны покеру: это игра с равными ставками. Если другая сторона поднимает ставки, ссылаясь на запись допроса, следует уравнять их и ознакомиться с дополнительным материалом.
Адвокат подсудимого осторожно задал вопросы доктору Икарусу. Мой коллега объяснил, почему он думал, что дереализация является основанием для признания человека невменяемым. Как только дружелюбная и легкая часть дачи показаний завершилась, он вышел из-за кафедры и направился к выходу. Очевидно, он ничего не знал о заседаниях суда присяжных.
Когда он дошел до середины зала, судья сказал: «Эм, доктор Икарус, пожалуйста, не забывайте о перекрестном допросе…»
Можете представить себе, как все развивалось дальше. Вопросы королевского адвоката
[48] звучали приблизительно так:
– Доктор Икарус, вы придерживаетесь своего отчета?
– Да.
– Доктор, вы рассмотрели все релевантные материалы дела, способные повлиять на ваше мнение?
Вспомнив, что нужно отвечать судье, он развернулся и сказал:
– Да, милорд.
– Доктор Икарус, согласны ли вы, что все сказанное подсудимым о той ночи крайне важно для понимания его душевного состояния на момент совершения преступления?
– Да, конечно, милорд.
– Доктор, была ли у вас возможность ознакомиться с записью полицейского допроса?
– Эм, нет, не было.
– Доктор, могу ли я вас попросить зачитать присяжным заседателям, что подсудимый сказал полиции через двенадцать часов после убийства жены? Вы найдете это под желтой меткой на странице семьдесят шесть в стопке прямо перед вами.
