За машинами полиции по охране общественного порядка стоял патрульный автомобиль и фургон. Там находились кинолог с собакой и два вооруженных офицера, у каждого из которых был пистолет «Глок» и пистолет-пулемет «Хеклер и Кох» пятой модели. «Он может пройти мимо нас, но не мимо этих двоих», – объяснил сержант, заметив мой настороженный взгляд.
Инцидент явно был серьезным, и я увидел, что на парковку заехал мой начальник. Доктор Дэвид Моттершоу был опытным, решительным и серьезным. Он был родом из Ланкашира и говорил с соответствующим акцентом. По дороге на работу его проинформировали о происходящем, и он присоединился к нам. Врач сказал, что инцидент уже обсудили на более высоком уровне. Поскольку пациент был буйным, его требовалось поместить в психиатрическую больницу со строгим наблюдением, и клиника Бродмур в Беркшире согласилась принять его без обычной длительной процедуры оформления.
Пока я обсуждал ситуацию с доктором Моттершоу, приехала скорая помощь. Сержант территориальной группы поддержки, вооруженный офицер и капитан стали разрабатывать план. Поскольку Джозеф оторвал рейку от скамьи и мог использовать ее в качестве оружия, применять техники предотвращения насилия и агрессии было слишком рискованно. Поэтому было принято решение, что территориальная группа поддержки поможет нам физически сдержать пациента щитами. Мы попытаемся ввести ему седативный препарат и, если получится, подумаем о том, как перевезти его в психиатрическую больницу со строгим наблюдением.
Тем временем Джозеф продолжал громить зону интенсивной терапии, и после некоторого промедления доктор Моттершоу стал проявлять нетерпение. Он сказал сержанту, что полиции нужно действовать как можно скорее, поскольку пациент может совершить самоубийство. Сержант попросил доктора проинформировать его команду о том, чего ожидать, и примерно 30 членов территориальной группы поддержки собрались в ожидании инструктажа. При них были шлемы, забрала, защита для ног и щиты.
Дэвид Моттершоу посмотрел на них и с характерной для него прямолинейностью сказал: «Это рестлер и бодибилдер ростом выше метра восьмидесяти, и он не в себе. Он может подумать, что вы собираетесь убить его. Кроме того, он глухой, поэтому убеждать его вести себя разумно нет смысла. Просто уложите его на землю щитами. Мы введем ему успокоительное и будем думать, как поступить дальше».
Я видел, как глаза офицеров расширились под забралами. Это было не похоже на привычные им беспорядки. Полицейские явно находились не в своей тарелке.
Умение психиатра быстро вводить иглы-бабочки, канюли и внутривенные препараты в нужное место стремительно ухудшается с каждым годом вдали от «настоящей» медицины. Я вдруг понял, что, когда доктор Моттершоу сказал офицерам: «Мы введем ему успокоительное», он имел в виду меня.
После того как всех остальных пациентов увели в палаты, территориальная группа поддержки вошла в распахнутую дверь. До самой двери, за которой находился Джозеф, они шагали, словно строй римлян-легионеров. Медсестра держала ключ наготове и после короткого обратного отсчета отперла замок.
Офицеры ворвались внутрь с высоко поднятыми щитами и крикнули Джозефу, чтобы он лег на пол. Очевидно, они забыли, что сказал им доктор Моттершоу. Как бы то ни было, они, вероятно, напугали его, поэтому он быстро подчинился. После нескольких приглушенных криков офицеры закричали: «Доктор!»
Они имели в виду меня. Я вошел и увидел, что Джозеф лежит на полу и что его мускулистые предплечья закованы за спиной в две пары наручников. Я опустился на колени, чтобы сделать инъекцию. Чтобы ввести седативный препарат внутривенно, кожу нужно продезинфицировать спиртовым тампоном. После этого необходимо найти на предплечье подходящую вену и ввести иглу-бабочку. Затем следует поднять поршень шприца и получить обратный ток крови, чтобы убедиться в правильном расположении иглы. После этого необходимо медленно вводить диаземульс, внимательно наблюдая за частотой дыхания и пульсом.
Диаземульс – это седативный инъекционный препарат, который известен как валиум в привычной форме для перорального приема. Он относится к группе психоактивных веществ под названием «бензодиазепины». При внутривенном введении он вызывает седативный эффект и полубессознательное состояние. Для достижения такого действия пожилым людям необходимо ввести 5–10 миллиграммов, а молодым – чуть больше. Работая в Австралии, я однажды дал более 100 миллиграммов огромному регбисту, у которого случился рецидив биполярного расстройства, спровоцированный употреблением кокаина. Чтобы задержать его на пляже Мэнли и перевезти в больницу, понадобилась конная полиция. Сегодня из соображений безопасности мы используем этот препарат внутримышечно, но в 1990-х годах стандартной практикой было внутривенное применение. После этого я ввел 10 миллиграммов галоперидола (снова внутривенно), чтобы добиться более длительного седативного эффекта и ослабления психотических симптомов, таких как паранойя.
Вскоре Джозеф спокойно заснул, и, пока медсестры следили за его пульсом и частотой дыхания, я вышел на улицу, чтобы побеседовать с доктором Моттершоу и капитаном.
– Как долго он проспит, доктор? – спросил капитан.
– Сложно сказать. Диаземульс будет действовать от сорока минут до часа.
– Что мы будем делать потом?
– Его перевезут в Бродмур.
– Там готовы принять его прямо сейчас?
– Да, у них есть свободная койка. Мы получили разрешение провезти его сразу. Нам нужно доставить пациента туда очень осторожно.
– Ясно, – сказал он. – Пусть его доставят в Бродмур с проблесковыми маячками, но я бы хотел, чтобы территориальная служба поддержки и группа быстрого реагирования оставались рядом на случай, если он проснется.
Мы решили, что мы со старшей медсестрой Джули поедем на автомобиле скорой помощи вместе с Джозефом. С нами будут двое полицейских, а остальные последуют за нами в фургоне.
После того как парамедики поместили Джозефа в автомобиль скорой помощи, на него надели пульсоксиметр
[25] и манжету для измерения артериального давления, а затем подключили к монитору для наблюдения за сердечной активностью. Поскольку он мирно спал, на нем не было наручников. Я взял небольшую сумку с дополнительными препаратами и пристегнулся к откидному сиденью. Полицейский автомобиль был во главе колонны, состоявшей из шести транспортных средств: фургона группы быстрого реагирования, автомобиля скорой помощи и машин территориальной группы поддержки. Мы ехали со скоростью 130–140 км/ч, то есть максимально быстро для кареты скорой помощи. Не так давно я ездил в Бродмур на семинар, и мне понадобилось часа полтора, чтобы добраться туда из Бетлема, однако в этот раз мы доехали до места ровно за 40 минут.
По прибытии ворота открылись, и мы заехали на парковку. Парамедики передали еще спящего Джозефа под наблюдение нескольких крепких психиатрических санитаров. У некоторых из них были татуировки, и они выглядели так, словно играли в регбийной команде Бродмура. Они увезли Джозефа в безликое и безопасное приемное отделение, где стояли зафиксированная кровать, прикрученный унитаз и раковина. Там не было никаких острых углов и предметов. Санитары осторожно переложили пациента на кровать и стали наблюдать за его физическим состоянием.
