Читатель спросит, из каких архивов черпал Гарсиласо де ла Вега свои материалы, потому что инки не знали ни иероглифов, ни какой-либо другой буквенной системы. И все же у них был своеобразный род книг.
В их архивах была собрана самая странная, необыкновенная литература, которую когда-либо видел мир. Она состояла из шнуров с узелками различных размеров и цветов. Шнуры и узелки составляли в совокупности мнемотехническую систему, которую опытные ученые могли разъяснить без затруднения. Эти разноцветные шнуры, в которых каждое составное волокно, каждый цвет, каждый узел имели соответствующее значение, и составляли литературу инков. То были словно страницы книги, и, переходя из поколения в поколение, они хранили богатое красками повествование о предках, об их деяниях и об их общественном строе.
Первый инка родился от Солнца. Однажды из своего сверкающего жилища он заметил, что жители Андских гор обитают в своих пещерах скорее как дикие звери, нежели как люди. Тогда он послал сына и дочь к этим жалким созданиям. И эти двое инков научили дикие народы сажать маис и строить дома и города…
Так начинает Гарсиласо де ла Вега историю инков. Это сказание не особенно древнее, так как Манко Копак, первый царь инков, жил, по всей вероятности, в то же время, что и Святой Олаф
[11].
Все это и еще многое другое рассказала Инес во время семидневного плавания по реке Укаяли.
А тропическое солнце и тихо волнующаяся трава пампасов содействовали ощущению дороги между двумя этими человеческими душами, такими разными, но одинаково жаждавшими одиночества великих приключений.
И вот однажды пароход обогнул глинистую косу, и перед ними открылся город Иквитос, смиренный и скромный, но бывший все же огромным клапаном, пульсирующим сердцем, отправляющим жизнетворящий поток через сердечные полости Южной Америки.
Глава XXII
Иквитос
Индеец племени тоба, Паквай, не был похож на сынов юга, любителей качаться в гамаке и курить вонючие сигареты.
Напротив, он обладал чрезвычайно деятельной натурой, не знающей никогда покоя. Он принадлежал к тому сорту людей, на которых рядовой обыватель смотрит с открытым презрением, но одновременно и с тайной завистью и удивлением.
Взрослый индеец в Монтане является чем-то вроде божества. На него молится вся семья. Сам он ничего не делает и предоставляет жене всю хозяйственную работу. Разумеется, он, как и подобает благородному властелину, занимается немного охотой, заботится о своем оружии и собирает ядовитые растения для стрел. Но вся черная работа возложена на плечи женщины. При таких условиях мужчине необходимо иметь несколько жен: в то время как одна жена вынашивает ребенка, другая ведет хозяйство и собирает каучук.
Но Паквай понемногу отстал от этих прирожденных индейских вкусов. Он вел, напротив, весьма деятельный образ жизни. Иквитос, конечно, вовсе не был городом многочисленных развлечений. Это – один из тех своеобразных заново отстроенных городов, которые попадаются среди пустынных, диких местностей. Здесь назначали себе место встречи всевозможные расы земли. Здесь говорили на всех языках и упражнялись во всех пороках.
Несмотря на свое уединенное положение, Иквитос – очень оживленный узел путей между востоком и западом Южной Америки. Испанцы, американцы, англичане и немцы в течение многих лет протягивали свои жадные руки к этому неотшлифованному алмазу. Этот оазис, лежащий в пустынной местности, где индейцы девственного леса целыми веками жили своей вольной жизнью, был когда-то во власти крокодилов и огромных удавов. Там, где когда-то пума подстерегала речную свинку, теперь стоит бар, где можно получить превкусный, отлично смешанный коктейль. А маленькие грязные спекулянты и ростовщики, испанцы и евреи, лезут из кожи вон, чтобы ловко прикарманить трудовые денежки, заработанные в поте лица и краснокожими, и людьми белой расы.
Но Паквай не поддерживал никаких знакомств, несмотря на то что был известным человеком в Иквитосе. Он чувствовал себя уже на службе у Фиэльда и использовал время ожидания, чтобы ориентироваться как можно лучше. Из этого города предпринял Сен-Клэр свою последнюю экспедицию, и сюда же была прислана первая и последняя весть за время его таинственного путешествия.
Паквай очень скоро встретился с индейцем Хуамото, судьба которого в общих чертах напоминала собственную судьбу Паквая и который, вследствие своего основательного знания языков и нравов индейцев Амазонки, был в Иквитосе первым проводником, ценимым как учеными, так и охотниками, рискующими своей жизнью в этой опасной стране.
У обоих индейцев было о чем поговорить, а когда выяснилось, что они оба имели отношение к экспедиции Сен-Клэра, их знакомство выросло в неизменную верную дружбу.
Брат Кончи был невысокий индеец племени майдрука, с некрасивым, плоским лицом. Но его темные глаза были красивы и умны, а вся его осанка имела отпечаток благородства и гордости, который так часто встречается у людей белой расы.
При других условиях Хуамото мог бы далеко пойти. У него был талант лингвиста, поймавшего в свои уши все неведомые речи, звучащие кругом него в девственных лесах. Были даже суеверные люди, утверждавшие, будто бы лингвистические познания маленького индейца простирались так далеко, что он мог без всякого труда разговаривать со зверями, обезьянами и тапирами и даже со змеями…
Оба достойных индейца сидели и ждали. Близ гавани стоял маленький трактир, где можно было получить так называемое маисовое пиво, которое легко скользило по хрупкому индейскому горлу, не волнуя головы.
Когда встречаются два индейца, вы не услышите обильных разговоров, если только «огненная вода» не развяжет языки. И эти два цивилизованных сына вечно темной загадки беседовали друг с другом почти без слов. Тихое гм-гм, кивок, неуловимое движение век казались их единственными средствами общения, но дым их трубок свивался мирно и дружелюбно.
Хозяин, маленький, рябой и болтливый испанец, пытался временами вызывать в своих гостях немного оживления. Но все его старания поддержать разговор неизменно претерпевали полное поражение. Тогда он посвятил себя своей ежедневной войне с мухами.
Впрочем, все знали старого Бенито в Иквитосе и побаивались его. Его связи простирались до самой Лимы. И кое-кто даже утверждал, что Бенито не очень стеснялся в средствах, когда у его друзей появлялись враги, против которых, по условиям политики или экономики, надо было принять некоторые меры не совсем приятного свойства.
Поэтому нельзя было сказать, чтобы он содействовал понижению процента смертности в Иквитосе. Впрочем, в этом городе бывали смертельные случаи и от других причин.
Маленький хозяин трактира был сегодня в очень нервном состоянии. Он только что получил телеграмму, доставившую ему немало неприятностей. Бенито не был ученым человеком. Он не был силен в чтении. И такие торжественные документы, как телеграммы, являлись для него очень трудной головоломкой.
