В заключение Фиэльд мимоходом заметил, как странно, что молодые леди путешествуют одни по Монтане.
Хозяин поспешил разъяснить, что это была не обыкновенная леди, а сеньорита Инес Сен-Клэр, имевшая необыкновенные европейские привычки и даже не стеснявшаяся ходить в мужских брюках.
Она знала реку Амазонку лучше, чем многие туземцы. С пятнадцатилетнего возраста она предпринимала со своим дедушкой путешествия по всему Перу, над которыми, вероятно, задумались бы многие постоянные исследователи, прежде чем начать их.
Между тем подали ужин, и хозяин удалился с многочисленными поклонами, чтобы вернуться к своим обязанностям начальника станции.
– Посмотрел ли ты на мулов? – спросил Фиэльд вошедшего Кида Карсона.
– Да, сеньор доктор. Но какие худые скотины! A arriero, которого нам предлагают, имеет такой вид, словно он способен сожрать собственную тещу!.. Я заглянул в школу к учителю и попросил у него совета. Он оказался старым, но любезным человеком и после долгих размышлений сказал, что, пожалуй, может достать нам других животных и другого проводника, но тогда нам придется ждать с отъездом до четырех часов утра… Я заявил хозяину, что мы пробудем здесь два или три дня. Услышав об этом, он казался разочарованным. Это я очень хорошо заметил. Антонио, этот дьявол, успел на всякий случай шепнуть ему кое-что на ухо.
– Ты просто сокровище, Карсон. Но каким образом объясняешься ты по-испански?
Кид взглянул на него с удивлением.
– Этому я научился, когда мыл тарелки в одном трактире в Гаване. Но тише, мы должны быть осторожными. Я сейчас заметил небольшую дырочку в стене. Желал бы я знать, есть ли за нею ухо; оно, разумеется, не понимает по-английски, но все-таки желательно было бы достать немедленно шляпную булавку… Впрочем, может быть, эта штука пригодится также хорошо…
Неисправимый шутник подошел к весело трещавшему огню в камине и накалил длинный острый нож, который когда-то знал и лучшие времена. Затем он подкрался и воткнул раскаленное острие в дырку…
Из соседней комнаты послышался ужасающий рев, за которым последовали жалобные стоны.
– Вот так мы обыкновенно метили овец на высотах Монтаны, – сказал Кид с бесшумным смехом. – А теперь мы, вероятно, можем спокойно насладиться едою.
Глава XVII
Старый учитель
Старый учитель в Орайо был сам некогда студентом университета в Лиме. По образованию и способностям он мог бы занять и более ответственную должность в своей стране. А между тем всю жизнь он прожил в южноамериканских лесах. На его глазах выросло новое поколение индейцев на Амазонке. Редкая мягкость в обращении и доброе сердце охраняли его от жестокости и кровожадности первобытных племен.
Когда Фиэльд и его помощник потихоньку выскользнули из гостиницы, где они оставили за себя щедрую плату, они не были никем замечены. Они взяли с собою свой багаж, и это весьма затруднило движение в такую непроглядную ночь. Но все же они, наконец, достигли площади с вырисовывавшимися на темном небе строениями.
– Где мы? – спросил Фиэльд.
Негр осмотрелся. Он только что упал, споткнувшись о поросенка, который спал на главной улице и теперь с недовольным хрюканьем искал себе новое место отдыха.
– Я едва узнаю это место, – сказал Кид, отряхивая свое сомбреро, которое во время падения познакомилось с сорною кучей. – Но мы, должно быть, уже возле церкви, вчера вот здесь горел фонарь…
Внезапно на противоположном конце площади зажегся огонь и открылось чье-то окно.
– Сообразительный человек этот учитель, – пробормотал Фиэльд.
Спустя несколько минут они стояли в маленькой узкой приемной, в которой две тонкие свечи бросали красно-желтый свет на маленького человека с черной шапочкой на голове. Он сидел в кресле, которое, по-видимому, служило ему также и постелью. Морщинистое и ввалившееся лицо свидетельствовало о глубокой старости, но добрые карие глаза горели юношеским блеском. Он кивнул чуть заметно головой Фиэльду и сделал ему знак подойти поближе. Все трое молчали. Старик словно снимал мерку со своего полуночного гостя. Наконец он кивнул с довольным выражением лица.
– Если я правильно понял вашего помощника, – сказал он, – то ваша поездка имеет отношение к профессору Сен-Клэру и его внучке?
– Совершенно правильно, – ответил Фиэльд непринужденно. – Случай натолкнул меня на путь Сен-Клэра. А теперь новые случайности заставляют меня следовать за внучкой. Ей грозит большая опасность.
– Теперь я понимаю. Если бы я что-нибудь подозревал, то ни за что бы не отпустил ее из Орайо. Она посетила меня перед отъездом и была преисполнена мужества и надежды. Из ее слов я составил себе представление об опасностях, подстерегающих ее в дороге. Я никогда не питал доверия к Мартинецу. У этого человека язык без костей. Но откуда знаете вы, чужой в нашей стране, обо всем этом?
Фиэльд задумчиво выслушал учителя. Затем он сказал:
– Уважаемый сеньор, я питаю недоверие ко многим людям, но вам я доверяю. Прежде всего, я должен сообщить вам, что Сен-Клэр умер.
– Я давно догадался об этом.
– Он умер далеко отсюда, на руках доброго индейца. Последний случайно оказался моим старым приятелем и послал мне все, что осталось после умершего: дневник и завещание. Я любознательный человек и намереваюсь довести до конца то, что не удалось профессору. Это, впрочем, длинная история.
– Я уже знаком с нею, – сказал учитель со вздохом. – Раймонд Сен-Клэр был хорошим человеком, но отчасти и фантазером. Он хотел найти бессмертных карликов. Однажды, в такую же темную ночь, как сегодняшняя, Сен-Клэр явился ко мне. Он знал, что я человек молчаливый. И утро наступило прежде, чем он докончил свой чудесный рассказ… Вы знаете его?
– Отчасти.
– Тогда вы знаете, что однажды в лимский госпиталь принесли индейца племени коло. Он страдал болезнью, которую никто не мог объяснить. Позвали Сен-Клэра… Индеец лежал в странном припадке. Он страшно исхудал и едва мог говорить. Но, кроме этого, нельзя было открыть никаких признаков болезни. Однако при подробном исследовании Сен-Клэру удалось заметить небольшой шрам на шее этого человека. Он почти совсем зарос, но, по-видимому, происходил от весьма глубокой раны. Потом Сен-Клэр нашел вокруг шеи индейца полосу шириною в два сантиметра, похожую на след от металлического ошейника. Это навело его на раздумья. Повторное внимательное исследование показало, что пациент был каким-то образом отравлен неизвестным ядом, ослабившим и поразившим группы мозговых клеток. Этим объяснялась его апатия.
Различными экспериментами Сен-Клэру понемногу удалось нейтрализовать действие яда. Человек стал медленно выздоравливать. Но в то же время, как возвращалось к нему сознание, показались другие опасные симптомы, а именно, – странное беспокойство, возраставшее порою до ужаса. Все чаще и чаще просыпался он среди ночи, издавая дикие крики, от которых содрогался весь госпиталь.
