Яну качает от полного сдерживания к полной несдержанности. Большую часть времени она не злится, понимает и прощает своего партнера, но когда ресурсы для сдерживания заканчиваются – начинается ад. Обычный сценарий для Яны – это напиться, высказать партнеру все, что она успела о нем передумать за месяцы соглашательства, попробовать подраться, уйти из дома и осуществить какую-либо месть типа порчи машины. Она как будто становится другим человеком в эти минуты, она чувствует себя бесстрашной и неуязвимой. Потом воздействие алкоголя и злость заканчиваются, и Яна возвращается к разрушенным отношениям и разрушенному партнеру – снова тихая и услужливая в попытке извиниться и вернуть отношения в мирное русло. Партнер, кстати, требует от нее избегать алкоголя, и она, внешне с ним соглашаясь, снова начинает накопление гнева и подготовку к будущему взрыву.
Гнев испытывают все, и возможность проявлять агрессию в отношениях – действительно один из факторов здоровых отношений, но контейнированный гнев учитывает контекст. Это и среда, в которой мы живем, и наше собственное внутреннее состояние, и состояние и особенности партнера, и наши планы на жизнь. Нам могут быть дороги вещи, которые попались в наши руки в приступе гнева. И нам может быть дорог человек, который этот приступ гнева вызвал. Если мы не ждем от партнера родительской помощи в гневе и ищем его границы самостоятельно, то тогда у нас появляется возможность проявить гнев таким образом, чтобы все, что нам дорого, осталось в безопасности.
Гнев – активная энергия, он требует действий и поступков. Понимая его границы, мы можем осознанно выбрать именно тот способ, который подходит нам лучше всего.
Света выбрала непростого партнера, но с контейнированием гнева она справляется. Когда она чувствует, что хочет что-то сломать, она бьет посуду, которая ей разонравилась. Когда ей хочется кричать – она либо делает это в уединенном месте (кстати, всегда предупреждая об этом партнера: мол, я сейчас буду на тебя кричать, потому что я злюсь, но ты мне дорог и именно поэтому мне важно, чтобы ты меня услышал), либо подбирает такие слова, через которые ее злость может выражаться и без повышения голоса. Однажды она сказала мужу, что она в таком бешенстве, что готова его ударить, и это тоже ей помогло – заявить о потребности оказалось так же действенно, как и сделать это в реальности. Света понимает, что ее злость существует не просто так и ей очень важно что-то донести до своего партнера, обозначить границы или попросить чего-то очень важного. Когда она способна осознавать причины злости, она способна позаботиться и о среде.
Контейнирование гнева – многосоставной навык. Он включает в себя осознание причины злости и потребности, которую содержит гнев, выбор объекта, на который гнев может быть направлен, и выбор способа действия, который в данный момент будет приемлемым. Гнев можно отложить до более удачного момента, когда, например, другой вызывает у нас злость и обиду публично и мы не хотим ставить себя и других в неловкое положение неуместным выяснением отношений. Гнев можно смягчить и выбрать слова вместо действий. Свою боль и ярость можно разделить с другим человеком, к которому все произошедшее не имеет непосредственного отношения, и рассказать ему (подруге, сестре, терапевту) о том, что происходит внутри.
Реальность берет свое
Жертва в нарциссических отношениях, с одной стороны, стремится вернуться в реальность и освободиться от тех искажений, в которые ее погружает нарциссический партнер, но с другой стороны, она стремится вернуться в особую реальность, наполненную особыми отношениями и особыми ресурсами. Объективная реальность ее не интересует. Война между нарциссом и его жертвой за то, чья реальность реальнее, бессмысленна, поскольку оба находятся в иллюзиях своих травм и травматических потребностей.
Но реальности свойственно проявляться вне зависимости от тех сил, которые человек тратит на ее избегание. Несовершенный, несправедливый и довольно ограниченный мир все равно просачивается за баррикады иллюзий, жизнь все равно случается.
Способность смотреть на вещи прямо и выдерживать то, что происходит, – базовый навык психического здоровья взрослого человека.
В отношениях носитель реальности прежде всего партнер. Он несовершенен, несправедлив, ограничен в ресурсах, не готов меняться, слишком много или слишком мало чувствует. Жертва испытывает к нему нарциссические чувства: с одной стороны, он должен быть идеальным – для того чтобы ее жизнь наконец стала идеальной, а с другой стороны, он, как носитель ответственности за происходящее, должен быть агрессивным демоном, рядом с которым у жертвы нет шансов на нормальную жизнь.
Поэтому нарциссические проявления партнера для жертвы понятнее и выносимее. Здоровый партнер чувствует реальные чувства и руководствуется реальными потребностями. Для жертвы, которая мучается страхом отвержения, выносить это трудно. Реальные чувства ее ранят, потребности партнера поднимают страх, что он от нее откажется, к близости она не готова. Партнер как носитель реальности ставит перед жертвой все те вопросы, которых она старательно избегает.
Ира рассказывает, что в моменты близости и совместной радости, которых она как будто горячо ждет, всегда происходит что-то странное. Когда они вместе сидят на кухне и пьют вино – все заканчивается ссорой. Когда они целуются в парадной – она ничего не чувствует. Когда он решает покатать ее на мотоцикле – она падает на повороте и ранит ногу, после того как он, проигнорировав ее просьбу, не снижает скорость до достаточного для нее уровня. Ира вполне понимает, что упала она по собственной вине: могла бы приложить силы для того, чтобы удержаться, а приложила их к тому, чтобы упасть. Отношения между Ирой и ее мужем большую часть времени наполнены ее обидой и его виной, и при всей тяжести постоянных ссор Ира начинает понимать, что большую их часть провоцирует сама. Она чувствует сильную боль и страх, когда муж к ней приближается. Эти боль и сложные переживания всплывают из детства, в котором замешаны и требовательная мама, и отсутствующий папа, и тяжелые для семьи времена в те годы, когда Ира была ребенком. Ее приспособление к миру – быть независимой и ни в чем по большому счету не нуждаться – оказывается под угрозой в отношениях, которые ей становятся нужны. Допустить близость – значит признать свою потребность в другом и научиться ею наслаждаться. Муж Ире нужен, она, как и любая жертва, чувствует, что не живет без него, но это такая игра: ей нужно, чтобы он просто был, а не угрожал ей близостью.
Есть определенный набор чувств и ситуаций, которые жертва выдерживает без того, чтобы в ней не откликалась ее собственная глубоко спрятанная боль. В него обычно не входят близость, искренность, понимание себя, эмпатия – все, что ведет к полноценному контакту. Появление контакта похоже на резонирующие друг с другом колокола, когда что-то в другом человеке вызывает у нас отклик. Контакт – это не слияние, когда я чувствую то же, что и ты, и не отвержение, когда я избегаю тебя, чтобы не чувствовать чего-то своего. Реальность другого человека пробуждает нашу собственную реальность, когда чужой гнев может вызвать у нас страх или грустные воспоминания о беззащитности в детстве, а чужая радость вдруг заставляет чувствовать собственную безрадостность.
