Кроме такого способа прямой конкуренции, у мазохиста развиваются пассивные, косвенные методы получить желаемое. Так же, как с пассивной агрессивностью и пассивным предъявлением потребностей, эти методы могут быть разнообразны и совершенно неочевидны для окружающих.
Обслуживание, например, может быть неочевидным способом конкуренции. В разного рода группах и компаниях всегда находится тот, кто ухаживает за другими: приносит чай, находит при необходимости нужную таблетку, моет посуду. Наташа, например, даже не пробует заявлять о своих потребностях прямо: ей кажется, что для этого она недостаточно умна или интересна. При этом ее тянет к ярким лидерам группы, она всегда делает им комплименты и внимательно слушает их рассказы. Приносит чай, не без этого. Когда у Наташи с одной из восхищающих ее девушек происходит небольшой конфликт, Наташа мучается от внутренней боли и напряжения, неспособная на протест или отстаивание границ. Вместо этого она печет для нее печенье: это форма извинения, тоже не прямая, но довольно понятная. Напряжение спадает, конфликт забывается, и Наташа продолжает получать свое место под солнцем через обслуживание и уход.
Для Инги такого рода обслуживание становится почти диктатурой: в дружеской компании, к которой она принадлежит, стало традицией, что на совместных встречах есть Ингина еда. Она любит готовить, и для нее это вроде не в тягость, но при этом обеспечение друзей вкусной пищей – это еще и способ конкуренции, заявления о себе. Во время самих встреч Инга в основном молчит, сама тем не поднимает и следит за тем, чтобы всем всего хватало. Комплименты ее стряпне и благодарность за сытный и вкусный ужин – вот плата за ее труды. Трудов много, Инга старается, изобретает новые блюда, находит редкие ингредиенты, проводит много времени в поисках новых хитростей, которые она могла бы продемонстрировать. Такой уровень напряжения требует все большего внимания и благодарности, но друзья, настроенные на легкий треп и настольные игры за перекусом, Ингу поддержать не могут. Постепенно ее забота начинает вызывать больше раздражения, чем внимания, кто-то отказывается от еды, потому что есть на ночь вредно, кто-то откровенно недоволен тем, что встреча для игры превращается в вечер авторской кухни. В конце концов компания решает вернуться к заказу пиццы и роллов, а Ингу от повинности освободить. Для Инги это страшный удар: у нее пропал единственный способ привлечения внимания. В этой компании Инга теперь появляется редко. Все чувствуют вину.
Тревога и контроль
Для мазохиста тревога привычна. Большую часть своей жизни он проводит в тревожных мыслях и состояниях, беспокоясь о будущем или переживая прошлое. В любой момент времени у мазохиста находятся причина или несколько для того, чтобы испытывать тревогу. Деньги, здоровье, отношения – все это становится источником страхов, волнений, переживаний.
Все поводы для такого беспокойства не имеют ничего общего с настоящей причиной тревожных состояний. Они выполняют скорее роль рамки, привычного образа того, о чем можно тревожиться.
Тревога в своей сути не имеет объекта: напряжение уже есть, а чего бояться – пока непонятно.
В таких случаях психика выбирает привычные каналы, по которым и начинает течь энергия тревоги. Кто-то привычно беспокоится о детях, кто-то – о делах или деньгах, кто-то переживает о своем здоровье. Это не мимолетные мысли, а навязчивости, от которых трудно отделаться: у человека с привычным каналом тревоги «здоровье» любое недомогание превращается в мысли об онкологии и смерти, у того, кто тревожится о деньгах, малейшее изменение или плохие новости вызывают приступы паники о банкротстве и крахе всего материального состояния. Чем сильнее изначальная энергия, тем сильнее привычный страх, который тем не менее выполняет лишь функцию понятного содержания для непонятного процесса.
На самом деле процесс, вызывающий тревогу, – это подавление возбуждения разного рода. По большому счету возбуждение – это любой процесс, вызывающий прилив энергии: интересный фильм или книга, приступ злости, встреча, на которую давно хотелось попасть. Реализованное возбуждение, реализованная энергия превращаются в поступок, слово, решение. Нереализованная энергия превращается в тревогу.
Детские страхи и фобии – следствие такой нереализации. Дети могут бояться тишины, темноты, высоты или собак, для этого всегда находится удобный повод (например, нападение уличного пса), но если при этом в психике нет нереализованной энергии, то фобия не разовьется. У нее просто не будет топлива, чтобы воплотиться в жизнь. При наличии же этого неиспользованного топлива психика найдет повод, форму, в которую можно облечь страх. Чаще всего такой избыток непроявленной энергии у детей – это чувства, запрещенные в отношениях со взрослыми (родителями), и чаще всего это злость.
Семилетний Ваня, например, боится буквально всего: быть один, быть с кем-то, громких звуков, тихих звуков, собак, кошек, птиц, насекомых, еды, автомобилей и так далее. Для каждой фобии есть как бы причина – эпизод, после которого развился страх. Настоящей причиной является подавленная злость на родителей, особенно на отца, который растит себе настоящего мужчину из сына, который его разочаровывает. Во сне к Ване приходят великаны-убийцы, людоеды, поглощающие его киты, против которых он бессилен, – так же как против поглощающего и разрушающего отца. Вернув в снах способность к сопротивлению и право на защиту (убийцу нужно убить, людоеда съесть, кита выбросить на берег) и настояв на праве спать с молотком под подушкой, Ваня избавляется от большей части своих страхов: поскольку запертая энергия реализовалась, им больше нечем питаться.
Для тревожного взрослого типична такая же причина страхов. Мазохист чувствует себя расщепленным, чувствует, что есть правильная и неправильная часть его личности (правильная – та, что терпит, неправильная – та, что выступает против страданий и делает попытки сделать жизнь лучше). В попытке понравиться значимому взрослому он, будучи ребенком, учится избегать таких своих проявлений, которые не вызывают у того симпатии и принятия. В будущем мазохист будет пытаться жить как бы половиной своей личности, «светлой» стороной, не осознавая и не умея пользоваться теми своими качествами, что остались в тени.
Нереализованная энергия, которая остается в результате невыраженности теневых качеств и чувств, превращается в разного рода тревогу: фобии, обсессивно-компульсивные расстройства, панические атаки. У них одинаковая причина, и положительная динамика тревожных состояний возможна только при развитии способности к большему принятию себя и большей цельности и проявленности личности.
Аня впадает в панические состояния по поводу денег. Временами она спокойна, но иногда что-то происходит, и она начинает подсчитывать, планировать, корить себя за прошлые покупки, судорожно искать способы увеличить доход. Для таких состояний всегда есть внешняя и внутренние причины. Внешней может быть что угодно: новость о падении рубля, приближающийся день оплаты счетов, грядущая проверка счетчиков. Аня фантазирует, что денег не будет совсем, что придут приставы и изымут все имущество, перестает спать. Внутренние причины всегда одинаковые: это злость на мужа, которую она подавляет, поскольку хорошая жена должна мужа поддерживать, а не ругать. Когда он пьет или не выполняет своих обещаний, Аня сводит свои упреки к денежным тревогам по поводу того, сколько он потратил или сколько не заработал. Невыраженная злость превращается в навязчивую тревогу, которая истощает их обоих.
