• дети – это трудно, вот появятся дети – придется решать совсем другие, серьезные проблемы;
• мужчины – враги, которыми нужно уметь манипулировать, скрывать от них информацию, хитрить;
• мудрая женщина – та, которая научилась терпеть и ждать своего часа;
• работать нужно с перенапряжением, только так можно добиться успеха;
• все вокруг думают только о себе, нельзя рассчитывать на помощь;
• никому до тебя нет никакого дела;
• не жили богато – нечего и начинать;
• там, где большие деньги, там и большие беды;
• хорошая работа – только по блату, остальным приходится терпеть то, что осталось;
• счастье – это ненадолго, лучше не радоваться, чтобы потом не было еще хуже;
• утром смеешься – вечером плакать будешь;
• живет, как будто проблем нет;
• от такой жизни как не болеть;
• не бывает вечного праздника;
• жизнь ее пообломает.
Страдание в реальности действительно неизбежно – просто потому, что жизнь разная. Суть мазохистических идей в том, что они представляют страдание единственной альтернативой. Жизнь должна быть тяжелой, другого не дано, любой период счастья и легкости закончится.
Лиза не задумывается о том, чтобы сменить работу или сферу деятельности, потому что «не всем везет» и потому что ей уже слишком много лет (тридцать пять), чтобы начинать что-то новое. После университета она работает на одном и том же месте, устройство на которое организовала по знакомству бабушка. Уже это ей кажется счастьем: теплое помещение, кондиционеры, декрет, больничные. Лиза воспринимает это как разумность и как заботу о своей безопасности. Она не уверена ни в своем уме, ни в своих талантах, мысли о профессиональной нереализованности не приходят ей в голову. Это та сфера жизни, которая как бы не для нее. Встречая людей, довольных своей работой или своей жизнью, она воспринимает их как людей с другой планеты: они слишком сильно от нее отличаются, чтобы хотеть быть на них похожей. Лизе кажется, что у них другие родители, что у них больше денег, что судьба обошлась с ними более благосклонно. Она боится риска, потому что должна заботиться о ребенке, на другое образование у нее нет денег и времени, для работы на себя не хватает способностей. Лизе кажется, что такая жизнь – это единственное, на что она может рассчитывать.
Для Зои мучительны отношения с маленькими сыном и дочерью: она устает, тратя все свое время на заботу о них, расстраивается по любой мелочи, связанной с детьми. Зоя плохо спит, плохо выглядит, плохо себя чувствует. Мама говорит ей: «А что же ты хотела – это же дети, теперь ты себе не принадлежишь». Зоя воспринимает мамины послания со смирением и не протестует. Так как она не слышит своих потребностей в отдыхе и полноценной жизни, она не делает ничего, чтобы ее материнство стало более радостным. Зоя не обращается за помощью (за исключением мамы, но это странная помощь – мама пьет чай и смотрит на детей в манеже в то время, когда Зоя моет окна, клеит обои или шьет шторы), не ищет у других родителей информацию о том, как те облегчают себе жизнь. Детское питание Зоя готовит сама. Одноразовых вещей, кроме подгузников, не покупает. Чтение книги или лишний час сна заставляют ее чувствовать себя виноватой: ей не должно быть комфортно, потому что дети – это труд, а тем более двое детей-близнецов. На детской площадке Зоя знакомится с еще одной мамой близнецов и поражается ее ухоженности и энергии. Когда та рассказывает Зое о том, что ее малыши прекрасно могут развлечь себя сами и не требуют ежесекундного надзора, Зоя считает ее матерью-кукушкой и возвращается к своему неусыпному бдению.
Идеи, оценивающие страдание как героизм
В этих идеях страдание воспринимается как добродетель, как то, чем можно гордиться и что достойно уважения. Социальная оценка страданий довольно высока: в современном обществе страдающих жалеют, им подражают. Страдание – это даже более выгодная валюта, чем успех (если он не явился результатом долгих страданий). Сравнение удовлетворенного жизнью с тем, кто мучается, всегда оказывается в пользу последнего:
• что ты жалуешься на бессонницу, тетя Аня вообще всю жизнь спит по три часа;
• я в школу ходила в морозы пешком и за восемь километров, а вы прогуливаете;
• нужно нести свой крест;
• в Ленинграде дети голодали, а ты не ешь;
• у вас жизнь слишком легкая, люди от этого портятся;
• тяжелый труд делает из человека человека;
• она же мученица, троих детей тянет и мужа-алкоголика;
• не устал – значит, не работал.
Еще живы истории о подвигах героев войны, которые в нечеловеческих условиях сохранили человеческое лицо, истории о пытках и муках тех, кто попал в плен, о невозможном напряжении защитников Ленинграда или Сталинграда. Это великие люди, но в мирное время подвиги не оправданны. Превращение своей жизни в череду препятствий не ведет ни к чему, кроме социально одобряемых страданий.
У Люды, как она сама говорит, не жизнь, а излом да вывих. «Ничто в жизни не далось мне легко», – говорит она. Отец попал в тюрьму и умер там от туберкулеза. Мать снова вышла замуж, и отношения нового мужа с падчерицей не сложились, было физическое и сексуальное насилие, которое мать Люды игнорировала. Люда ушла из дома в семнадцать лет, жила с одним мужчиной, потом с другим, старалась зарабатывать деньги на жизнь в ресторанном бизнесе. К двадцати пяти оказалось, что ее сверстники с профессией и образованием могут зарабатывать больше, чем она со своим огромным опытом. Люда устроилась работать риелтором в одной из столиц, вела самые тяжелые сделки, переутомилась за два года так, что переехала в Индию и занялась ручным творчеством. Белые пляжи и яркие закаты не помогли – она продолжает работать на износ, покупает на последние деньги самые дорогие материалы, создает прекрасные вещи и продает их за копейки, потому что ей просто нечего есть и потому что она не уверена в высокой стоимости своего труда. При этом своему мужчине, обеспеченному европейцу, Люда о своих трудностях с деньгами не рассказывает, потому что ей стыдно. Помощи она у него не просит, но дико раздражается, когда он романтично спрашивает, что сегодня она ела вкусненькое. «Я вообще не ела, – плачет Люда, – как он не понимает? Неужели трудно догадаться?» Своей тяжелой жизнью Люда и вымотана, и гордится: та стойкость, с которой она переносит напряжение и беды, осталась для нее единственной опорой. Если она начнет о себе заботиться – этой опоры она лишится.
Марина, которая не считает себя ни красивой, ни умной, тоже часто говорит о том, что ничего в жизни не далось ей легко и до сих пор не дается. Мама и сестра в другом городе, друзей нет, есть красивая машина в кредит, обслуживание которой Марина не тянет, и съемная комната. А еще есть многолетние отношения с мужчиной, который появляется в ее жизни на пару недель раз в несколько месяцев. У Марины вся жизнь – ожидание этих встреч: она к ним худеет, загорает, учится готовить новые блюда, содержит маленькую комнату в уюте и чистоте. Ее жизнь опустошена. У нее нет сил на работу, на создание ресурсной социальной среды, на изменения, которые привели бы к большей удовлетворенности и уверенности. В глубине души Марина избегает таких изменений, поскольку уверена, что с хорошей работой не справится, что людям она неинтересна и самое лучшее время уже упустила. У нее остается один шанс на счастье: добиться этого мужчины. Ее терпимость, нежность и забота – это то, чем она может гордиться и на что она делает ставку. Без этого она останется в полной пустоте.
