Я давно не слышу ничего о Леви, но часто встречаю ребят из его компании. Они все разбрелись кто куда, мало общаются между собой и словно скрываются от чего-то. Видимо, страх от того, что они сделали, сильнее желания продолжать затеянное. Их план потерпел фиаско. Да, они изменили «Элизиум», но какой ценой и в какую сторону? Они просто уничтожили все, вместо того чтобы создать улучшенную версию реального мира.
Я перестаю создавать новые локации. В этом просто нет смысла. В «Элизиуме» я остаюсь только ради Айи. Мне сложно подолгу оставаться в реальности, когда ее нет рядом. Поэтому почти все время мы проводим вместе с ней в той локации, которую я создал для нее. Это прекрасные моменты – искренние и теплые. С ней я забываю, что вокруг царит хаос и разрушение. С ней я забываю и о серости реального мира.
В один из дней мы прогуливаемся с ней по темному, прохладному саду. Тишина, пение цикад, успокаивающий ветер, мерцание светлячков – все максимально реалистично.
– Я не думаю, что это Леви во всем виноват, – говорит она, пока мы сидим на траве и слушаем журчание небольшого водопада. – Я уверена, если бы разработчикам это было невыгодно, они бы давно его заблокировали. Еще на начальном этапе. Они все отслеживают. Любые колебания эмоций игроков. Я сама способна видеть это.
– Что ты имеешь в виду? Какие колебания эмоций? – озадаченно спрашиваю я.
– У каждого игрока «Элизиума» есть панель эмоциональной температуры. Это почти весь спектр цветов. Видеть его они не могут, но могу я, потому что это входит в мои обязанности побочного приложения по психологической поддержке игроков. Следовательно, и разработчики могут это отслеживать. Любое агрессивное проявление автоматически ставит пользователя на учет. За ним начинают следить. Его переписки с другими игроками, его посещения ивентов и чатрумов, в общем, абсолютно все, что связано с его активностью. Поэтому я не верю в то, что они не заметили Леви и его действия изначально, – отвечает Айя.
– А ты говорила об этом Леви? Почему ему это в голову не пришло?
– Мы обсуждали это с самого начала. Он говорил, пусть смотрят. Леви считал, что ему это на руку. Он хотел сразу заявить о себе. Даже был готов оказаться заблокированным в случае чего. Но с того момента, как их деятельность начала активно развиваться, ему не прислали ни одного предупреждения. Он был удивлен и сразу смекнул, что это какая-то игра. В нем не было страха, он не думал останавливаться. Поэтому случилось то, что случилось. Правда, я не знаю, чем это выгодно разработчикам… Ты же сам понимаешь, все то, что сейчас происходит в «Элизиуме», – вовсе не плоды деятельности Леви и его друзей. Это выбор разработчиков. Леви лишь маленькая и незначительная деталь во всем этом. Они дали ему почувствовать себя всемогущим, великим революционером. На деле они просто играли с ним.
Я некоторое время молчу и обдумываю все то, что она сказала.
– А где сейчас Леви?
– Мне кажется… – она вдруг замолкает, сосредоточенно вглядываясь в глубь леса и слегка прищуриваясь. Затем Айя придвигается ближе ко мне и шепчет: – Кажется, тут кто-то есть…
Я тоже всматриваюсь. Затем мы слышим какой-то шорох. Словно мимо проносится дикое животное. Но никого нет.
– Баг, наверное. При создании локации я не заселял ее зверями. Их в моем воображении на тот момент не было, – чуть тише отвечаю я.
– Давай пройдемся, – предлагает Айя.
Мы идем по узкой тропинке, подсвечиваемой парящими в воздухе голубыми бумажными фонариками. Я держу Айю за руку. Физический доступ включен, поэтому я могу ощущать тепло ее ладоней, нежную кожу. Удивительное чувство. Она такая настоящая в этот момент.
– Вообще я хотела бы, чтобы все наладилось как можно скорее. Не знаю, почему все это происходит, но надеюсь, это временно.
– Я тоже. Хочу, чтобы было как раньше. Как думаешь, может, они запустят обновление «Элизиума»?
– Не знаю. Им в любом случае придется делать обновление после всего того, что тут произошло, но это так странно… Столько игроков погибло. У «Элизиума» теперь слишком плохая репутация. Если раньше ходили одни слухи о том, что кто-то погибал, то сейчас это массовое помешательство. Игрокам страшно здесь находиться.
– Да. Все еще не понимаю, зачем им понадобилась эта «чистка».
Вдруг из-за деревьев показывается силуэт. Больше нельзя принимать это за баг. Айя с опаской смотрит на незнакомца.
– Это наша локация. Никто не может приходить сюда, – шепчет она.
– Кто здесь? – громко спрашиваю я.
Силуэт становится все более ясным, и тут я вижу уже знакомое мне лицо. Это Ноэль.
– Что ты здесь делаешь? – в недоумении спрашиваю я.
Он выходит к нам.
– Извиняюсь, что без предупреждения. У меня не было выбора, – произносит он. Затем его взгляд падает на Айю, и в его глазах мелькает будто бы родительское тепло. – Мне нравится этот аватар, – улыбается он, обращаясь к ней.
– Этот аватар сгенерирован предпочтениями Юно, – механически отвечает Айя.
– Почему ты искал меня?
Ноэль вновь смотрит на меня.
– Это серьезный и срочный разговор. Он касается всех, – отвечает Ноэль.
– Всех нас?
– Всех, кто причастен к «Элизиуму». Всех игроков.
Я беспокойно обнимаю Айю одной рукой. Ноэль продолжает:
– Скоро все разрушится. «Элизиум» лишился половины штаба разработчиков. Все массово увольняются. Взломы достигли критической точки, игроки сходят с ума. Все это нужно остановить, но разработчики и спонсоры не хотят ничего предпринимать. «Элизиум» все еще стабильный источник дохода для них, поддержка мировой экономики. Остановить этот хаос – значит лишить их денег и власти, перевернуть весь реальный мир.
– Я не понимаю…
– «Элизиум» и реальность стали слишком сильно взаимосвязаны. «Элизиум» захватил ее, пустил метастазы по всему реальному миру. Это уникальное и губительное явление, которое нужно срочно предотвратить. Но никто не хочет этого делать. Как я уже сказал, есть люди, которым это не выгодно. Им плевать на остальных, на смерти, помешательства. У игроков словно земля ушла из-под ног. Они вроде и в «Элизиуме», но он их убивает. И чтобы это остановить, нужно удалить сервер, – говорит Ноэль.
Мы стоим напротив него и смотрим друг на друга в замешательстве.
– Что значит удалить сервер? Ты в своем уме, Ноэль?
– Юно, иначе никак не спасти людей. Я единственный, кто знает, как это сделать, но меня лишили доступа. Я могу посещать ограниченное количество локаций по десять минут в день.
– К чему ты это сейчас говоришь? Почему ты вообще именно нас об этом оповещаешь? – спрашиваю я.
– Я давно наблюдал за тобой, Юно. Я видел, как ты общался с Айей и остальными. Я знаю все локации, созданные тобой. И я доверяю тебе.
