С этими словами Филиппина знаком велела официанту подать еще два бокала шампанского. Женщины сидели в уютном баре отеля «Бристоль» и беседовали полушепотом, хотя временами Филиппина, забывшись в порыве гнева, повышала голос.
Она взяла пригоршню орешков акажу и начала рассеянно жевать их. Потом объявила:
– Ну, что ж, придется мне заново устраивать свою жизнь. Возвращение в Париж не так уж неприятно, просто мне нужно восстановить свои былые знакомства. Гап – такая глушь, там живешь в отрыве от цивилизации, я растеряла все связи со своими друзьями.
Филиппина пыталась утешить себя этими словами, но душевная рана, нанесенная Виржилом, была глубока и задевала не только ее самолюбие.
– Когда я поселилась там, в этом чертовом шале, которое они все обожают, я даже не сразу поняла, что отрезала себя от остального мира. Зимний спорт шесть месяцев в году, прогулки по альпийским лугам в летнее время, абсолютный покой, способствующий работе, комфорт и уют в доме, и все это в обществе любимого человека… Ну прямо сказочная идиллия! Хотя при этом я вынуждена была терпеть Клеманс, с ее сюсюканьем, двойняшек, с их воплями, и родителей Люка, которые слишком часто гостили у нас… Короче, это была семейная жизнь, которая мне абсолютно чужда, но так привлекает Виржила. Иногда я даже спрашивала себя: а не завидует ли он Люку, с его скромным положением владельца автосалона и с отцом-маляром? Но главное, что меня буквально убивало, – это его желание иметь детей.
– Что ж, вполне естественное стремление, – прошептала Летиция. – Я выхожу замуж именно для этого.
Филиппина помрачнела: ее уязвило то, что Летиция встала на сторону своего брата. Она-то ждала от нее хоть какого-то сочувствия, но теперь заподозрила, что рискует потерять всякий интерес в глазах семейства Декарпантри из-за того, что Виржил ее отверг. А ведь именно она способствовала его примирению с отцом и, казалось бы, хоть этим заслужила признательность родных своего бывшего возлюбленного.
– А что это за женщина, из-за которой Виржил, как ты считаешь, расстался с тобой? – полюбопытствовала Летиция.
– Понятия не имею. Кажется, работает в каком-то риелторском агентстве, больше я ничего не знаю. Кроме того, ее даже нельзя назвать красивой.
– Вот как?
– Скорее, она… ну, в общем, вполне заурядная особа.
– Так ты, значит, видела ее?
– Дважды, – сначала, когда она явилась для осмотра шале, которое они решили продать, а потом – в больнице, когда…
– Постой-ка, Филиппина, они решили продать шале?! – изумленно воскликнула Летиция. – Ну и ну, ты меня прямо ошарашила сегодня всеми этими новостями!
– Это инициатива Клеманс и Люка, они не хотели там оставаться, потому что Этьен, первый муж Клеманс, внезапно появился в тех краях и стал преследовать ее так, будто она все еще его жена. Моя история с локтем – это дело его рук, он меня толкнул, когда я хотела вступиться за Клеманс. Ну, короче, из-за этого и произошел скандал. И теперь Люк хочет перебраться в город, чтобы оградить от Этьена свою семью.
– А при чем тут Виржил?
– Ну, ты же его знаешь: если Люк решил продать шале, значит, так тому и быть. Но, мне кажется, он предлагал ему и другие варианты. А в данный момент я даже не знаю, на чем они остановились, да и, честно говоря, мне на это уже наплевать!
В словах Филиппины звучала такая горечь, что Летиция не решилась расспрашивать ее подробнее. Она взяла еще одно изысканное канапе и задумалась над услышанным. В последний раз, когда Летиция говорила с Виржилом по телефону, она попросила его быть свидетелем на ее свадьбе. Он согласился и поздравил ее, но умолчал о своих собственных проблемах. Интересно почему – из-за прирожденной скрытности? Или из недоверия? А может, просто не захотел омрачать своими жалобами радость ее бракосочетания? И теперь Летиция горько пожалела о том, что так подробно рассказывала Филиппине о подготовке к свадьбе, – ведь она, конечно, уже не сможет пригласить ее на церемонию бракосочетания. Оставалось узнать, приедет ли Виржил к ней на свадьбу один или с той, другой. Летицию уже разбирало любопытство, ей до смерти хотелось увидеть таинственную молодую женщину, которой удалось так воспламенить ее благоразумного брата. На минуту ее кольнула печальная мысль о том, что Филиппине уже не суждено участвовать в жизни их семейства. Ну что ж, во всяком случае, это событие имело одну положительную сторону: теперь у брата могли появиться дети, которые станут кузенами ее собственных будущих отпрысков, а значит, будущее сулит им новые радости. Летиция мечтала о классической, традиционной семье, которую Филиппина считала нежелательной, – именно это Виржил и дал понять их матери. И если он расстался со своей подругой по такой причине, то можно ли было его винить?! Однако Летиция решила скрыть от Филиппины эти не слишком милосердные соображения и почтила ее одной из тех любезных и лицемерных улыбок, коими обычно приветствовала клиентов их банка, но при этом перестала вникать в ее жалобы, не имея никакого желания критиковать своего брата.
9
Хлоя проводила потенциального покупателя до двери агентства, обещав ему позвонить в ближайшие дни. Ввиду солидной суммы, которую готов был выложить этот господин, Дамьен счел необходимым присутствовать на их встрече, но предоставил сестре вести переговоры.
– Ничего себе! Такие клиенты не каждый день встречаются! – воскликнул он, когда они с Хлоей остались одни.
– Он точно знает, чего хочет, но хочет сразу же, и располагает такими огромными деньгами – а что мы можем ему предложить из нашего фонда?
– Шале такого размера и именно на такой высоте… могу назвать только одно – то, что принадлежит Декарпантри. Ты не могла бы встретиться с ним и разузнать, решился ли он наконец на продажу?
– Этот вариант не заставит его поторопиться с решением. Да к тому же он ведь не единственный владелец.
– Ну, может, все они теперь соблазнятся конкретным предложением – я бы на их месте ухватился за него. Вряд ли на такое шале найдется много охотников.
Судя по лицу Хлои, она колебалась. Продажа дома всегда объясняется определенными и вполне вескими причинами, а в случае Виржила, Люка и Клеманс, как догадывалась Хлоя, до принятия решения было еще далеко. Кроме того, ей очень не хотелось звонить Виржилу под предлогом обсуждения их жилищной проблемы.
– Покупатели такого высокого разряда очень редки, – добавил Дамьен. – И я хочу во что бы то ни стало удовлетворить запросы этого клиента.
Хлоя не могла подвести брата, упустив такую выгодную сделку из-за своих личных соображений, но вместе с тем ей было трудно решиться на обращение к Виржилу, – она полагала, что ему нужно сначала оправиться от разрыва с Филиппиной, даже если сам он так не думал.
– Вы ведь с ним уже знакомы, так что будет лучше, если это предложение озвучишь ты, – прибавил Дамьен.
Перспектива выгодной продажи всегда приводила его в отличное настроение. Видно было, что он сохранил энтузиазм в этой профессии.
