Он смотрел на нее сверху вниз, так пристально и внимательно, что она поневоле кивнула.
– Ну, вот и умница… Сегодня твоей заносчивой подружки здесь нет, верно? Она убралась восвояси! Как видишь, я все знаю о вас, о тебе…
Слегка задохнувшись от неудобной позы, он распрямился, но руку Клеманс так и не выпустил, крепко сжимая ее в своей мощной лапище.
– Тогда ты не захотела поговорить со мной наедине, но сейчас, дорогая, ты в моей власти! И нечего было бегать от меня, – от этого я только сильнее злился. Ну что плохого я тебе сделал?
– Этьен, – помолчав, с трудом выговорила Клеманс, – мы уже давно развелись.
– Это ты развелась! Я этого не хотел.
– Но мы больше не могли жить вместе, ты становился очень злым.
– Я?!
– Да, ты бил меня. Ты делал это раньше.
– Ну, какое ж это битье – так, легкая пощечина, да и то нечасто! Хочешь получить такую – в память о добром старом времени?
Он явно издевался, и Клеманс благоразумно промолчала. Почувствовав, как у нее затекла рука от его железной хватки, она попыталась высвободить ее.
– Ну-ну, не дергайся, все равно не выпущу. Сначала ты мне расскажешь, чем он лучше меня – твой автомеханик.
Услышав, как язвительно он говорит о Люке, Клеманс не удержалась и выкрикнула:
– Он добрый человек. Никогда не ведет себя грубо. И не командует мной!
– В общем, не мужик, а тряпка!
– Нет, Этьен, он просто относится к женщинам с уважением. И в отличие от тебя, не считает меня своей собственностью.
Клеманс сама себе дивилась: как это ей удается вести разговор с этим человеком?! Но был ли у нее выбор? К счастью, сейчас она его боялась гораздо меньше, чем в прошлые встречи, случившиеся за последние недели. Более того, она почти радовалась возможности наконец-то объясниться с ним. Здесь наверняка помогли советы близких, которые она запомнила. Роль запуганной жертвы совсем не годилась в общении с Этьеном – ведь ему так нравилось терроризировать ее. И, значит, она не должна участвовать в его игре. Первым делом нужно успокоиться и хорошенько подумать, как себя вести, даже если она знала, что ей не хватит самообладания, чтобы манипулировать им.
– Зачем ты шпионишь за мной? – безразлично спросила она.
– Я не шпионю, а наблюдаю, – уязвленно ответил он.
– А для чего? Я ведь все равно не вернусь к тебе, и уверена, что ты это знаешь.
– Ну что ж, если так, мне будет достаточно того, что я заставлю тебя заплатить за свое предательство!
– Я тебя не предавала.
– Ты меня бросила ради какого-то ничтожества; кто он такой – ноль без палочки!
– Я тебя бросила потому, что не была счастлива с тобой.
Этьен снова отпустил ей пощечину, не такую сильную, как первая, и даже почти с сожалением. Может, она избрала неверную стратегию, говоря с ним откровенно? Этьен ведь неглуп, и успокоить его, прибегая к банальностям, будет трудно. Он хотел услышать обоснованные доводы, хотел, чтобы Клеманс ему подробно разъяснила, почему их брак не удался.
– Ты не имеешь права поднимать на меня руку, – медленно и четко произнесла она. – Ты не имел такого права, даже когда мы были женаты. Ты хотел поговорить, вот и давай говорить, но силу не применяй.
В прежние времена эти последние слова только позабавили бы Этьена, но сейчас, против всякого ожидания, он слегка отодвинулся от Клеманс, хотя и не выпустил ее руку. В машине было очень холодно – вероятно, он не включал отопление, когда подстерегал ее.
– Этьен, ты должен меня забыть…
Эти слова вырвались у Клеманс невольно и прозвучали достаточно решительно. Оказаться наедине с Этьеном в этом тесном пространстве было не так страшно, как она могла предположить. На улице совсем стемнело, и она плохо различала его черты. Он поставил свою машину далеко от последнего фонаря, стоянка давно опустела. Если он выпустит ее руку, успеет ли она открыть дверцу и выскочить наружу? Конечно нет. Этьен сидел слишком близко и зорко следил за ней.
– Забыть тебя… нет, не могу, – угрюмо признался он.
– Ты сможешь, если захочешь. Послушай, у меня же дети, и я…
– Ах да, эти твои две сопливки!
– …я люблю их, как всякая мать любит своих детей. Моя жизнь принадлежит им и их отцу.
– Этому маленькому торговцу большими вездеходами? Неужели в них теперь вся твоя жизнь?!
– Теперь – да.
– Но почему же у нас с тобой не заладилось? – горячо воскликнул он. – Почему ты не родила их мне – этих девчонок? Мы ведь с тобой хорошо ладили, разве нет?
– Нет.
Это короткое слово как громом поразило Этьена.
– Нет? – недоверчиво повторил он.
– Я боялась тебя. Всегда боялась. Ты не позволял мне заводить друзей, запрещал видеться с приемными родителями, указывал, как мне одеваться, как вести себя с клиентами, куда ходить или не ходить. В общем, я задыхалась в неволе…
Клеманс замолчала, борясь с лавиной слов, искавшей выхода, потом продолжала, уже чуть спокойнее:
– А Люк… я ведь встретила его уже после того, как объявила тебе, что хочу развестись. И бросила тебя не ради него, так что повторяю: я тебя не предавала.
– Значит, ты задыхалась в неволе! – повторил он, не обратив внимания на ее последние слова. – Ничего себе!
– Этьен, ты мужчина, ты сильный человек, у тебя стальные мускулы, поэтому тебя никто не напугает. А я? Ты даже представить себе не можешь, как мне бывало страшно, когда ты впадал в ярость из-за любого пустяка, – из-за моей слишком короткой юбки или накрашенных губ. А ведь я была молода, мне хотелось хоть немножко порадоваться жизни! Но ты мне все запрещал, грозил страшными карами… И я всегда боялась возвращаться домой с работы. Этот страх меня угнетал до безумия, мне было ясно, что наша супружеская жизнь идет под откос. А потом твоя ревность и вовсе превратила тебя в зверя, и я поняла, что это конец.
– Да нет же!
– Это так, уверяю тебя. Вот взять хоть сегодняшнюю встречу: что я, по-твоему, делаю в этой машине, из которой ты не даешь мне выйти? Ты хотел поговорить со мной о прошлом, расспросить. Ну, что ж, почему бы и нет? Но ты не придумал ничего лучшего, как применить силу. А ведь мог бы позвонить мне, предложить встретиться где-нибудь за чашкой кофе, чтобы поболтать, – я бы не отказалась. Но ты предпочел шпионить за мной, запугивать, затаскивать сюда… и, конечно, давать мне пощечины. Ты ведь иначе не умеешь.
Этьен пожал плечами, он выглядел мрачным, но не разгневанным. Клеманс поколебалась несколько секунд перед тем, как продолжить. Давать Этьену уроки морали и видеть, что он их принимает… это было так странно!
– Но я не могу жить без тебя, – пробормотал он. – Я пытался, уехал далеко, но все бесполезно.
