— А я, когда меня в первый раз повёл за собой этот волшебный кот, подумала, что сплю, а значит, можно не просыпаться… А если это не сон… Ну и пусть не вернёмся. Всё равно не страшно.
Ринтаро привычным жестом поправил очки.
— С того дня, как в моей жизни появился этот кот, я много размышлял. О разных вещах… Смотри-ка… Вид за стеклом вроде бы слегка изменился!
— Было бы недурно, если бы у некоторых отчаявшихся личностей прибавилось оптимизма! — подытожила Саё, и Ринтаро ответил ей слабой улыбкой.
— Да, признаю свою склонность мрачно смотреть на вещи, однако и в самом деле не хотелось бы подвергать опасности жизнь председателя классного комитета.
— Нацуки… сдаётся, ты иногда любишь пофлиртовать с девочками. Это тоже результат чтения книг?
— Хорошо, я скажу другими словами. Просто будет нехорошо, если я втяну тебя в скверную историю. Вот и всё, что я хотел сказать.
— Ну, это ты придумал себе свои страхи. Я же наслаждаюсь всем этим. И ещё — это потрясающе… увидеть тебя, Нацуки, совсем с другой стороны…
— Что ты хочешь сказать этим — «с другой стороны»?
— Да так, ничего особенного, — небрежно ответила Саё и звонко рассмеялась.
В её памяти ещё жили воспоминания о том, что случилось в подземной лаборатории, где командовал учёный в белом халате, и как героически сражался с ним Ринтаро. Эта сцена произвела на неё сильное впечатление. Но Ринтаро об этом даже не догадывался.
Он хотел что-то сказать в ответ, но тут движение лифта замедлилось, и кабина внезапно остановилась. Двери беззвучно распахнулись, и перед ними открылось слабо освещённое пространство. В полумраке размеры помещения было сложно определить, однако ярко-красная ковровая дорожка отчётливо различалась. Она тянулась от лифта по центру, прямо вперёд, словно указывая, куда нужно идти. Впереди маячила тяжёлая деревянная дверь, её украшала гравюра с каким-то геометрическим узором. Это выглядело многозначительно и отчего-то пугающе.
— Нацуки, я рассчитываю на тебя…
— Легко говорить «рассчитываю»…
— Всё будет хорошо…
Ринтаро, похоже, совсем пал духом.
— Я знаю, ты, Нацуки, гораздо смелее и сильнее, чем думаешь про себя, особенно когда дело касается книг. Так что мне совсем не страшно. Рёта Акиба тоже восхищается тобой!
При упоминании Акибы Ринтаро явно смутился.
— Акиба-сэмпай?
— Ну да. Он очень часто хвалит тебя в школе. Я не умею кокетничать и льстить, но я никогда не лгу.
Тёплое чувство разлилось в груди Ринтаро. Он вдруг ощутил себя сильным. Хотя до мужества было ещё далеко… Саё коснулась его плеча:
— Нацуки, сделай так, чтобы мы вернулись!
Выйдя из лифта, они ступили на мягкий ковёр.
Ринтаро было ужасно страшно, однако он храбро смотрел на закрытую дверь. Вперёд, только вперёд! Сейчас нельзя отступать!
Он глубоко вздохнул и сделал шаг вперёд.
*
— А ты и в самом деле любишь книги! — словно наяву, услышал он звучный голос Акибы.
В ту пору Ринтаро только-только поступил в старшую школу и познакомился с этим блистательным старшеклассником. Акиба частенько заглядывал в «Книжную лавку Нацуки», однако Ринтаро старался держаться от него на почтительном расстоянии.
Акиба — звезда баскетбольной секции — мало того что активно участвовал в жизни Клуба школы, так ещё и умудрялся учиться лучше всех. Для Ринтаро, обитавшего в уединённом мирке книжной лавочки деда, Акиба был неким инопланетным существом — представителем совершенно чуждого мира. Как-то раз он всё же осмелился спросить у Акибы, что побуждает его посещать их скромный магазинчик.
— Да потому что здесь есть хорошие книги! — с некоторым недоумением ответил он.
Ринтаро удивлённо воззрился на Акибу. Тот с не меньшим изумлением смотрел на Ринтаро:
— Ты что, правда не понимаешь? Это, наверное, потому, что ты живёшь среди этих книг. И дедушку своего тоже недооцениваешь.
После этого Акиба произнёс пламенную речь о достоинствах «Книжной лавки Нацуки». Здесь собраны лучшие из лучших книг мира, говорил он. Шедевры. Книги, которые пережили свою эпоху. Такие книги давно исчезли с прилавков обычных книжных магазинов. Их всё труднее достать, эти сокровища.
— Но у вас всегда почти всё есть, когда ни приди… — Акиба легонько постучал по книжной полке. — К сожалению, не нашёл Шервуда Андерсона и Ричарда Джонсона, зато есть Кафка и Камю, которых последнее время практически не переиздают, да и мало где можно найти полное собрание Шекспира.
Ринтаро поинтересовался, почему не переиздают, на что Акиба кратко обронил:
— Потому что их не продать — нет покупателей.
Обескураживающий ответ.
— Книжные магазины — не благотворительные организации. Если книги не продаются, магазин разоряется. В наше время такие книги можно купить только в букинистических лавочках. У вас как раз такой магазин и отличная подборка книг; во всяком случае, когда к вам ни зайдёшь, всякий раз отыщешь что-нибудь ценное — ну разве что нет совсем уж редкой книги… — Акиба говорил и всё постукивал в такт словам по книжной полке.
В заключение он с улыбкой посмотрел на Ринтаро и объявил:
— Ну и ещё здесь прекрасный гид, который всегда подскажет, где что у вас тут стоит, в этой прекрасной коллекции.
— В каком смысле гид?
— А скажи-ка мне, есть ли у вас «Адольф» Констана? Недавно вычитал в соцсетях, что это интересный роман. Но нигде не могу найти.
— Есть, — кивнул Ринтаро и достал с дальней полки книжку. — Вот. Бенжамен Констан. Этот роман знаменит уникальными психологическими портретами героев. Кажется, Франция, начало девятнадцатого века…
Акиба не сразу взял протянутую книгу, некоторое время с изумлением рассматривая Ринтаро. Потом не выдержал и расхохотался:
— А ты и в самом деле любишь книги…
Смех был заразительный, весёлый, совершенно не подходящий для мрачноватой атмосферы «Книжной лавки Нацуки».
*
— Добро пожаловать в лучший в мире книжный магазин «Сэкай итибандо»! — горделиво сказал кто-то, стоило Ринтаро толкнуть массивную дверь.
Помещение напоминало школьную аудиторию — только очень большую. С потолка свисала громадная люстра, пол был застелен мягким ковром, скрадывающим шаги, а все четыре стены задрапированы алыми шторами. В глубине избыточно роскошного помещения стоял огромный, сверкающий полировкой стол, и за этим столом сидел худощавый пожилой джентльмен с красивой седой шевелюрой. Он расслабленно прислонялся к спинке чёрного офисного кресла. На нём был строгий, безупречно отглаженный костюм-тройка, руки сложены на столе. Он с неожиданной теплотой смотрел на вошедших гостей.
