– Я обещал детям приключение. Энт сказал, что вы организовали Клуб путешественников. Можно мне в него вступить?
– Пожалуйста, мама! – хором воскликнули дети.
– Когда им нужно, у них слух острый, как у шакалов, – вздохнула Элса.
– Пожа-а-алуйста.
– Ладно, ладно. Но сейчас всем надо поесть.
– Нет, – сказал Джек, – сегодня о вас позабочусь я. Встретимся на дороге. Там стоит мой грузовик. Лучше, чтобы вас не видели в моей компании.
– Я уверена, что лучше вообще не находиться в вашей компании, – возразила Элса.
Лореда закрыла за Джеком дверь, медленно повернулась и скорчила гримаску.
– Что касается школы…
Элса слишком устала, чтобы сейчас переживать из-за того, что ее дочь прогуляла школу. Она умылась, причесалась.
– Поговорим об этом завтра.
Она велела Энту отвернуться, сняла рабочую одежду и надела милое хлопковое платье из Армии спасения.
Все трое вышли на дорогу, где Джек припарковал грузовик.
Элса тревожилась, не следят ли за ними, но никого из обитателей лагеря поблизости не было.
Они забрались в кабину старого грузовика. Сына Элса пристроила у себя на коленях.
– Поехали! – закричал Энт, когда Джек вырулил с обочины.
Вскоре они свернули с шоссе на узкую дорогу, ведущую к заброшенному отелю.
– Подождите здесь.
Джек выпрыгнул из грузовика и скрылся в мексиканской забегаловке, довольно оживленной. Столиков внутри не было, посетители расправлялись с едой стоя. Вскоре Джек вернулся, он нес корзину, которую поставил в кузов. После чего занял свое место водителя.
Довольно далеко от города они свернули еще раз – на дорогу, о существовании которой Элса не знала. Узкая лента петляла, карабкаясь на холмы.
Внезапно глазам открылся большой луг, по краю которого стояло с десяток разномастных автомобилей. Элса увидела также рощицу молодых деревьев, где прогуливались люди, по лугу носились дети с собаками. Невдалеке поблескивали три маленьких озерца. По одному скользили лодки, в другом купались. Неожиданно раздалась музыка – в рощице биг-бэнд заиграл мелодию Джимми Роджерса
[39]. У берега стояли палатки. В воздухе плыли запахи карамели и попкорна.
Они словно вернулись в прошлое. Элса вспомнила Дни пионеров, как накануне они с Роуз весь день готовили, как Тони играл на скрипке и все танцевали.
– Так похоже на дом, – сказала Лореда.
Элса взяла дочь за руку, сжала и отпустила.
Дети побежали к озеру.
– Какая красота, – вздохнула Элса.
Джек достал корзину из грузовика.
– Управление общественными работами
[40] обустроило эту зону отдыха на деньги, выделенные Рузвельтом. У людей появилась работа за хорошую зарплату. Сегодня открытие.
– А я думала, что вы, коммунисты, все в Америке ненавидите.
– Вовсе нет, – серьезно ответил Джек. – Мы поддерживаем Новый курс. Мы верим в справедливость, и справедливую оплату труда, и равные возможности для всех, не только для богатых. Коммунизм – действительно новый американизм. Это не мои слова – по-моему, первым это сказал кинорежиссер Джон Форд на одном из собраний Голливудской антинацистской лиги.
– Вы очень серьезно относитесь к своему делу, – заметила Элса.
– Дело и правда серьезное. Но только не сегодня.
Он взял ее под руку и повел в рощицу.
Элсе казалось, что все таращатся на нее, осуждают ее поношенную одежду, ее ноги без чулок, туфли не по размеру.
Мимо прошла высокая женщина в голубом креповом платье, крепко сжимая руками в перчатках сумочку. Она слегка наморщила нос и отвернулась.
Элса вся сжалась.
– У этой старой кошелки нет никакого права судить вас. Просто испепелите ее взглядом, – сказал Джек и повел ее дальше.
Дедушка сказал бы то же самое. Элса невольно улыбнулась.
Они вышли на берег, расположились на заросшем мягкой травой участке. Энт и Лореда плескались по колено в воде. Элса и Джек разулись, шляпу Джек положил рядом на траву.
– Вы похожи на мою маму, – сказал он.
– Маму? Я что, выгляжу старой?
– Это комплимент, Элса. Поверьте. Она была очень энергичной женщиной.
Элса улыбнулась.
– Я совсем не энергичная, но сейчас меня порадует любой комплимент.
– Я часто спрашивал себя, как мама выжила в этой стране. Женщина без мужа, почти не знающая английского, да еще с ребенком. Другие женщины и хозяин обращались с ней отвратительно, и меня это просто бесило. Не знаю, почему я вам это рассказываю.
– Вы наверняка думаете, что она была одинока, переживаете, что у нее, кроме вас, не на кого было опереться. Поверьте, я знаю, что такое одиночество, и уверена, именно вы ее от одиночества и спасли.
Джек надолго замолчал, изучающе глядя на Элсу.
– Я так давно о ней не говорил.
Элса ждала.
– Я помню смех матери. Много лет я спрашивал себя, где она находила повод и силы для смеха… Но вот теперь встретил вас, вижу, как вы любите ваших детей, и, кажется, лучше понимаю ее.
Элса чувствовала, что Джек неотрывно смотрит на нее, будто чего-то ищет, будто хочет узнать ее суть.
– Иди к нам, мама! – Энт замахал ей рукой.
Элса, обрадовавшись вмешательству сына, оглянулась и махнула в ответ.
– Вы же знаете, что я не умею плавать.
Джек встал и помог Элсе подняться. Они стояли так близко, что она чувствовала его дыхание на своем лице.
– Нет, правда. Я не умею плавать.
– Доверьтесь мне.
Он потянул ее к воде. Она бы стала сопротивляться, но на них и так все смотрели.
У самой кромки воды Джек подхватил ее на руки и шагнул в озеро.
Холодная вода лизнула спину, и Элса вдруг погрузилась в озеро, и его руки продолжали держать ее, а сверху раскинулось синее-синее небо.
Я плыву.
Она чувствовала себя невесомой, весь мир свелся к жаркому солнцу, прохладной воде и его рукам. На один чудесный миг все вокруг куда-то исчезло и она оказалась где-то в другом месте, то ли в прошлом, то ли в далеком будущем, и больше не было ни голода, ни усталости, ни страха, ни гнева. Она просто жила. Элса закрыла глаза и впервые за долгие годы ощутила умиротворение. Она в безопасности.
