Она поднялась с трудом, точно старуха. Она и чувствовала себя старухой. Холод, голод и страх сделали свое дело. Ей хотелось одного сейчас – забраться снова в постель, к детям, свернуться калачиком и заснуть. Единственное средство убежать от реальности. Но она знала, насколько это опасно. Без силы воли, упорства и стойкости им не выжить. Сдаться просто. И наперекор всем своим страхам она должна каждый день учить детей выживать.
Она взяла кувшин и пошла готовить кофе.
Лагерь просыпался. Люди выползали из палаток и, как кроты, щурились на неожиданное солнце. Смеялись и переговаривались.
Вдруг заиграла скрипка. К ней присоединилось банджо. Кто-то запел.
Элса набросила на плечи одеяло и побрела на музыку. У канавы, разбухшей от затяжных дождей, собрался народ. Тут были и Джин с Мидж. Мужчины, сидя на камнях и упавших деревьях, играли на инструментах, которые они привезли из прошлой жизни. Женщины держали в руках ведра.
Джин и Мидж запели:
– Соединится ли снова круг…
[35]
К ним присоединились другие:
– Соединит ли его Господь…
Элса почувствовала, как в ней все всколыхнулось. В этой мелодии слышалось все лучшее из ее прошлого: церковные службы с Роуз и семьей, скрипка Тони, благотворительные ужины, даже тот единственный раз, когда Раф танцевал с ней на Днях пионеров.
Она вернулась в палатку, разбудила детей и вывела их наружу. Они присоединились к Джин и Мидж.
Вскоре подошли Джеб с детьми. Вокруг них образовалась толпа.
Элса держала сына и дочь за руки. Они стояли на грязном берегу, и смотрели в безоблачное небо, и пели гимны и христианские песни, и в конце концов им стало все равно, что их не пускают в местные церкви, что одежда у них рваная и грязная, а Рождество пройдет впроголодь. Они черпали силу друг в друге. Элса и Джин вместе выводили «соединится снова».
Когда музыка смолкла, люди впервые за долгие недели заулыбались друг другу, принялись желать счастливого Рождества.
До самой палатки Элса так и не выпустила рук детей.
Лореда подбросила дров в огонь, налила две чашки кофе и протянула одну Элсе.
Энт вытащил на улицу табуретку и два ящика из-под фруктов. Они сели перед палаткой, поближе к печке. Втроем они соорудили елку из жестяных банок и веток, украсили ее всем, что попалось под руку: кухонной мелочевкой, обрывками лент для волос, клочками ткани.
Элса вытащила из кармана грязный смятый конверт и достала письмо, которое пришло на прошлой неделе.
– Письмо от бабушки с дедушкой! – воскликнул Энт.
Элса развернула письмо и прочитала:
Дорогие наши дочь и внуки!
На этой неделе нас настигла еще одна пыльная буря, а после этого ударили холода.
Должны вам сказать, эта зима выдалась утомительно холодной. Мы вам завидуем, вам-то в Калифорнии тепло. Мистер Павлов говорит, что вы уже наверняка видели пальмы. И, наверное, океан. Какие же вы счастливцы!
Дедушка считает, что программа сбережения почв многообещающая. Непрекращающаяся засуха сказалась почти на всех культурах, но в этом месяце покапал дождик, и кое-что проросло.
В колодце, слава Богородице, все еще есть вода. Хватает цыплятам и на хозяйство, так что мы живем помаленьку и снова надеемся на урожай. Десять центов за акр, которые мы получили от правительства, помогли нам продержаться.
В последнем письме вы говорили о сборе хлопка. Должна сказать, трудно представить тебя в полях, Элса, какие же вы сильные, раз смогли найти работу в эти тяжелые времена.
Тяжелые времена пройдут. А любовь – нет. Шлем подарочки нашим любимым внукам, чтобы они нас не забывали.
С любовью,
Роуз и Энтони
Элса достала из конверта два цента и протянула каждому по монетке.
– Конфет купим! – закричал Энт в восторге.
– И у меня в чемодане подарки есть, – сказала Элса, согревая руки о чашку с кофе. – Знаю я одного любопытного молодого человека.
Энт кинулся в палатку и вернулся с двумя пакетами – один завернут в газету, другой в ткань.
Энт разорвал свой пакет. Элса сшила ему красивую жилетку из обивки кресла брошенного автомобиля и добавила к ней шоколадку «Хершиз».
У Энта округлились глаза. Он знал, что шоколадка стоит пять центов. Целое состояние.
– Шоколад!
Он медленно развернул обертку – открылся коричневый уголок, от которого Энт откусил крошечный кусочек. И принялся смаковать.
Лореда взяла свой подарок. Элса починила туфли дочери: сделала новые подошвы из автомобильной покрышки. Куда надежнее картонных и продержатся дольше. Под туфлями лежал новенький читательский билет и книга «Нэнси Дрю и потайная лестница»
[36].
Лореда подняла голову, спросила:
– Ты ходила в библиотеку? Под дождем?
– Книгу тебе подобрала миссис Квисдорф. Но настоящий подарок – этот читательский билет. С ним ты можешь попасть куда захочешь.
Лореда благоговейно провела пальцами по билету. Элса знала, что читательский билет – а они всю жизнь считали его чем-то само собой разумеющимся – означает, что у них все еще есть будущее. Целый мир за всеми этими страданиями.
Энт возбужденно подпрыгивал на табуретке.
– А можно мы теперь маме подарок вручим?
Лореда подошла к грузовику и достала пакетик, завернутый в газету.
– Открывай! – закричал Энт, вскочив.
Элса осторожно развернула подарок, стараясь не порвать газету, не потерять ни полосочки тесемки, которой он был перевязан. Сейчас все могло пригодиться.
Внутри лежал тоненький кожаный блокнот с нелинованными листами. Первые страницы были вырваны, обложку повредила вода. На землю упало несколько карандашей, сточенных до огрызков.
Лореда смотрела на мать:
– Я знаю, тебе хочется высказаться, но мы дети, поэтому ты молчишь. Я подумала, что если ты запишешь свои мысли, тебе станет легче.
– И я так подумал, – добавил Энт. – Я принес карандаши из школы!
Блокнот напомнил Элсе о девушке с больным сердцем, которая взахлеб читала и мечтала поступить в колледж и изучать литературу. Когда-то она была этой девушкой. Мечтала стать писательницей.
У тебя что, талант прорезался?
Как же больно Элсе было вспомнить слова отца именно сейчас, когда ее переполняла любовь к детям, когда она думала, что, несмотря на все невзгоды и неудачи, смогла вырастить хороших детей. Добрых, любящих, неравнодушных.
