Ярослав с трудом сдержал усмешку. Он-то пошутил. Но выступал он перед коллективом, представляющим насквозь архаичное общество. Для них все эти духи были такой же обыденной реальностью, что и смартфон для обитателя мегаполиса начала XXI века. Ну, не видят они этих духов. И что? Это для их парадигмы мышления не было проблемой.
– Вот и я говорю – не пойдут, – продолжил наш герой. – И за нас нашу работу не сделают. Если мы хотим жить спокойно и не бояться больших набегов – то крепость строить нужно. И откладывать этот вопрос более нельзя.
– А чего нельзя? – хохотнул кто-то.
– Да, и верно. Уже два лета откладываем, а теперь нельзя! – поддержали этого говоруна из толпы.
– Потому что наша жизнь стала слишком богатой. У нас появилось что брать. И теперь добычи, ежели нас всех под нож, хватит даже для большого войска, – максимально холодно и спокойно произнес Ярослав. – И дальше будет хуже, – продолжил он после небольшой паузы. – Наша жизнь становится лучше. У нас появляются завистники. И они распускают слухи один хуже другого.
– Да что с тех слухов?
– Помните дружину, что пришла перед Хрёриком?
– Да, – нестройным хором ответила толпа.
– Крупная дружина?
– Да немаленькая.
– Как мне удалось выяснить, ее собрали под обещание богатой добычи. Вождь, что вел ее, ходил по Упсале и рассказывал сказки о том, что мы с золота едим и курей жемчугами кормим.
– Так враки же!
– Враки, – кивнул Ярослав. – Он знал о том, что мы не так беззубы, как кажется. Поэтому его расчет был на то, что большая часть дружина ляжет в бою. А для оставшихся и та добыча, что они возьмут, будет богатой. Вы скажите, никто такое повторить не сможет?
Тишина. Люди задумались.
– Кроме того, есть еще и завистники, – продолжил Ярослав, прерывая изрядно затянувшуюся паузу. – Им добыча не нужна. Они живут иной жизнью. Корова у соседа сдохла – у них на дворе праздник. А если они науськают наших соседей? Отобьемся? Я так не думаю.
– Так они промеж себя передерутся! – воскликнул Мал.
– Нам от этого легче станет? Наши кости делить ведь будут.
Попререкались они еще с полчаса, если не больше. Но наконец основная часть тинга согласилась с доводами Ярослава. Да, надо. И не на откуп старейшинам этот вопрос отдавать, а решать тут и сейчас. Начали обсуждать предложение нашего героя. Задавать вопросы. Спорить. Иной раз так спорить, что за бороды друг друга таскать. Демократия же. Всем ведь известно о том, что лучший способ доказать что-то кому-то при нормальном демократическом диспуте – это просто дать в глаз. А если с первого «слова» не поймет, то во второй. Для симметрии. Один раз Ярославу даже оружие пришлось извлекать, чтобы успокоить драчунов-спорщиков. Но обошлось. Кроме какого-то количества выбитых зубов и помятых носов ничего страшного не произошло.
Так или иначе, но тинг не только утвердил эти два закона, полностью их согласовав в обход традиционного слушания старейшинами, но и дальше пошел. Записал точную формулировку на бересте с предложениями Ярослава, дабы впоследствии не было никаких вопросов к точности приговора. При всей толпе. И все, кто умел читать, – контролировал это. Писали на латыни и рядом же – на греческом. То есть на тех языках, которые были в ходу у торгового люда. А потому в таком поселении знатоки их имелись. Могли бы и на старославянском
[6]. Но кто же его знает? Его еще не придумали. Но и это еще не все. По предложению Ярослава тинг доверил ему найти мастера, чтобы в камне эти два закона вырезать. Ну и, само собой, конунгу, как главному судье Гнезда, эту бересту, а потом и этот камень и хранить. Да предъявлять людям, кои задумают взглянуть на эту ценность.
Глава 2
861 год, 19 июля, поляна у Гнезда
С немалым трудом протолкнув среди жителей Гнезда свои идеи о службе, Ярослав пошел дальше. Это ведь был всего лишь фундамент. А фундамент без стен и крыши – плохое укрытие. Поэтому он, с помощью Пелагеи, обратился к старейшинам той части кривичей, что была ему дружественна. То есть к восточным. Западные-то жили обособленно от своих соплеменников и если не воевали с ними, то и не сотрудничали. Из-за чего так получилось, неясно, и наш герой пока разобраться не мог. Видимо, в этом изначально едином племени получилось два центра кристаллизации. Вот и раскололась община.
Собирал Ярослав старейшин, а пришла целая толпа. Кроме тех, с кем он желал поговорить, прибыли еще и волхвы да жрецы, да прочие уважаемые люди. Не все, конечно, но во множестве. Мало ли, дело серьезное? Вот, по минувшей осени удалось отбить огромное вторжение викингов. Чудо, да и только. Обычно никто бы в племени с такой большой вооруженной толпой и сталкиваться не рискнул. Опасно. Слишком опасно. А тут – раз – и играючи их разбили. Отчего репутация Ярослава оказалась крайне задрана в небеса. И уважение великое. Вот и решили прийти да послушать. Мало ли что интересное скажет? Поэтому получилось, по сути, собрание палаты представителей восточной части кривичей в почти полном составе.
Ярослав для этих зрителей не стал выдумывать ничего нового. И зарядил «ту же самую шарманку». Знай себе рассказывай о том, какая страшная угроза над ними всеми нависла. О том, что жить стали лучше, жить стали веселее. И всем вокруг завидно. И все вокруг хотят их ограбить. Ну и так далее.
– Враг у порога! – вещал наш герой, удивленный и воодушевленный таким вниманием слушателей. Ведь в отличие от обитателей Гнезда представители племени еще не привыкли к тому, что Ярослав им по ушам ездит. Это горожан он, считай, третий год прокачивал. А этим было в новинку такое. Тем более что парень старался и пытался учесть опыт выступления перед горожанами. Но это оказалось плохой идеей. Коллектив другой, и страхи иные. Эти люди не боялись, что их разграбят. Они ведь жили не общей кучей концентрированной, а равномерно размазанным слоем вдоль речных террас, и особого имущества не имели. По сравнению с обитателями Гнезда, во всяком случае.
– Ну придут. И что нам с того? – воскликнул кто-то из присутствующих.
– Да! – крикнул его сосед. – По лесам, чай, лазить не станут.
– Потопчутся и уйдут!
– Вы знаете, что такое полюдье? – поинтересовался Ярослав с нескрываемой улыбкой.
– Нет, – напряглись старейшины.
– Это дань. Ее форма. Это когда дружина вражеская по осени идет в племя и живет с его запасов. Да отнимает, что душа их пожелает. Меха, корм, женщин. А по весне уходит в поход. Вполне обычная практика при завоевании племен. У вас нечего брать, так что если завоеватель придет, то вас он поставит в положение именно такого данника. И станет кормиться с вас, забирая все ценное, что найдет во время ежегодных обходов. Осенью и зимой. А зимой ведь в лесу не спрячешься. Следы видны.
