– Он их может сделать еще?
– Разумеется!
– Это… это интересно…
– Кроме того, он может делать бумагу.
– Мы знаем, но вряд ли она кого-то заинтересует. Аристократы предпочитают тонкий, особой выделки пергамент, а у остальных нету желания платить много за ту бумагу, что он делает. Мы ее видели. Она слишком хороша. Что еще он делает?
– А этого мало? – ехидно улыбнулась Кассия, смотря на то, как старейшина теребит в руках фарфоровую тарелочку. – На самом деле с ним нужно поговорить. Наверняка он знает много всего интересного и полезного. Он ведь и бумагу, и фарфор делал для себя. Просто, чтобы в обиходе ими пользоваться. В лесу! Но главное – не это. Главное то, что мы будем с ним сотрудничать. Много. Тесно. Взаимовыгодно. А значит, когда он решит идти на Константинополь и брать власть – мы окажемся не случайными родственниками-прихлебателями, которые хотят воспользоваться моментом. Нет. Мы окажемся теми, с кем он привык вести дела.
– А если он не этого желает?
– Тогда мы просто хорошо заработаем на торговле. В конце концов один фарфор – уже золотое дно. Сколько его везут по Великому шелковому пути? А сколько сможет сделать он? И как по мне, так его фарфор даже лучше того, что везут с Востока.
Так и общались. Долго общались. Фарфоровую тарелку чуть ли не до дыр затерли, щупая, постукивая и просматривая на просвет. Обсуждали организацию мастерских по покраске. И так далее.
Кассия в этой дискуссии далее принимала опосредованное участие. Больше наблюдала уставшим взглядом. Ей было и страшно, и приятно. Страшно оттого, что слова ее дойдут до ушей Вардана. Она ведь врала и импровизировала. Она твердо знала – Василий не хочет занимать Константинополь. Почему? Бог весть. Но мотивы, очевидно, он имел очень веские. Как-то проговорился, что это место проклято. Однако это было единственной зацепкой. Зацепкой… да… Но главное не это. Кассия хорошо помнила их разговор перед отъездом. Тогда Ярослав отозвал ее в сторонку и, очень серьезно взглянув в глаза, произнес:
– Мама, ты должна решить, с кем ты.
– Что? Что ты имеешь в виду?
– Я говорю, что ты должна решить, с кем ты. Со мной или с ними. Если с ними – не возвращайся. Сейчас для тебя там стало безопасно. Вот и оставайся там.
– Сынок…
– Я уже устал из-за того, что ты плетешь постоянные интриги вокруг меня. Поначалу это было забавно. Но они примитивные и опасные. Появились первые трупы. Но главное – они ведут к нарастанию и без того непростой обстановки вокруг Гнезда. К росту противоречий с Василевсом. А я пока не готов бодаться на равных с Империей.
– Пока?
– Ты опять обращаешь внимание только на то, что хочешь услышать.
– Я действую в интересах нашего дома. И твоего, и моего.
– Мама, я даже не уверен, что ты моя мать. Про этот дом же мне лучше не говорить. Мне все равно, как там живут какие-то люди за тридевять земель. Мне есть от них какая-то польза? Нет. Одни проблемы. Почему я должен разгребать за вами ваши примитивные интриги? Почему я должен успокаивать Василевса и объясняться перед ним лично? Что смотришь? Да, я состою с ним в прямой переписке. И уже не раз был вынужден за вас оправдываться, – не моргнув и глазом, соврал Ярослав. – Вы – головная боль. Так что решай – со мной ты или нет. Если есть сомнения, просто не возвращайся. Забудь меня. А еще лучше сообщи, что обозналась. Так будет мне спокойнее.
– Сынок… не говори так!
– А как мне говорить? Я люблю Преславу и нашего с ней сына. И буду его защищать. Пока ты подвергала их опасности только по глупости. Но ты ведь не остановишься. И мне нужно будет предпринимать какие-то меры.
– Я понимаю тебя, сынок. Понимаю. И постараюсь сделать все, что в моих силах.
– Тогда постарайся избавить меня от этих примитивных игр и обеспечь торговлю. Ты поняла меня?
– Поняла, – кивнула Кассия, и Ярослав молча ее покинул.
А она тогда долго думала. Очень долго. И ее голову никак не покидало слово «пока». Ее сын ведь никогда старался не говорить ничего просто так. Оговорился? Может быть. Но что он тогда думает? Поэтому здесь, на совете семьи, она если и врала, то близко к правде. Во всяком случае, Кассия сама поверила, пока ехала из Гнезда в Константинополь, что Василий готовится захватить престол. И, возможно, добиться определенного реванша на юге. Ведь его слова про легион и арабов она тоже крепко помнила.
– Это действительной твой сын? – спросил ее глава рода, когда совет завершился и все стали расходиться.
– Даже если это и не он, какое это имеет значение? – удивленно повела она бровью. – Он похож. Он полезен. Разве этого мало?
– Я хочу знать.
– Я считаю его своим сыном, – предельно серьезно произнесла он, глядя прямо в глаза собеседнику. – Тебя такой ответ устраивает?
– Вполне.
Часть 3
Не будите в курице динозавра
Объявление: «Бойцовые куры – снесут вам яйцо любого диаметра».
Глава 1
863 год, 2 января, Гнездо
Ярослав тихо и спокойно возился с очередным механизмом.
Было прохладно. Но не так, чтобы очень.
Поэтому он мог позволить себе работать на свежем воздухе, под навесом, расположив рядом с собой пару жаровен. Просто, чтобы тянуло теплом и руки можно было отогреть. Работать ведь приходилось голыми руками.
Наш герой не был ни разу инженером. Физику знал, и хорошо знал. И его уровня вполне хватало, чтобы вынужденно упражняться в конструировании всякого рода машин и механизмов. Как хозяйственных, так и военных.
Сейчас он занимался военной конструкцией. Ярослав давно хотел, но никак руки не доходили. Ему нужно было какое-нибудь оружие «длинной руки». Что-то, позволяющее метать снаряды дальше лука и пращи. Причем, желательно, убедительные и весомые снаряды. И ему ничего лучше в голову не пришло, чем попробовать сделать онагр. Переосмыслив его, разумеется, на своем уровне развития.
Почему онагр? Потому что это единственное из простого, что он мог быстро и без лишней мороки сделать. Само собой, из того, что можно было активно передвигать и маневрировать. Сверхмощного лука делать не нужно. Да и балансировать постоянно расстраивающиеся парные торсионные машины не требовалось. В общем – красота.
Достаточно треугольная жесткая рама, которую Ярослав сделал из клееных наборных дубовых брусков двутаврового профиля, стянутых для прочности коваными скобами и укрепленных коваными же уголками. Не очень тяжелая, но очень жесткая и крепкая. Для такого материала так уж точно. Выступающие вперед вспомогательные балки, в которые упирался скосами упор с амортизационной подушкой. Тот самый, в который должен бить рычаг при торможении. Нижняя вспомогательная балка, в которую вставляли короткие кованые полуоси для колес. Легких наборных колес, позволяющих онагр очень легко передвигать силами даже двух человек. Верхняя передняя вспомогательная балка, к которой крепились распорки жгута жил. Ворот с собачкой стопора. Причем ворот довольно интересный, состоящий из двух массивных шестеренок, повышающий усилие вдвое.
