В течение моих периодических посещений Цзиндэчжэня с целью получить ответы на интересующие меня вопросы о местной религии, я стал свидетелем того, как изготавливают фарфор, который пользуется всеобщей любовью и из Китая доставляется во все уголки мира. Несмотря на то, что даже моя любознательность не заставила бы меня приняться за подобное исследование я, тем не менее, решил, что детальное описание некоторых аспектов этой работы будет полезно для Европы23.
Подобное отречение вряд ли бы звучало убедительно из уст человека, который так долго любовался тем, что он описывает, однако это было письмо настоятелю, в котором он описывал тяжкий труд низкооплачиваемых рабочих. Население насчитывало около миллиона человек, «которое ежедневно съедает более десяти тысяч порций риса и более тысячи свиней». Сам д’Антрколь считает, что количество людей преувеличено, однако замечает, как сложно передвигаться по городу среди носильщиков, снующих по узеньким улочкам. Он описывает город совсем как современный промышленный центр:
Вид, который вам открывается, — это... клубы дыма и языки пламени, поднимающиеся из разных частей города. Так что если приближаться к городу ночью, то кажется, что город горит в огне или напоминает гигантский горн с огромным количеством выходных отверстий.
Как и везде в императорском Китае, жизнь здесь протекала под строгим контролем:
Здесь есть полицейская охрана: на каждой улице есть один или несколько надзирателей, в зависимости от ее протяженности. У каждого надзирателя есть десяток подчиненных, которые отвечают за десяток домов. Они должны следить за порядком под угрозой наказания палками, которое здесь официально принято. На дорогах есть дорожные ограждения, которые закрыты ночью и открываются только сторожем для тех, кто знает пароль24.
Цзиндэчжэнь стал главным центром производства фарфора, поскольку возле города были найдены залежи китайской глины, известной под своим китайским названием — каолин, и китайский камень, химические свойства которых и реакция при температуре 1400 градусов по Цельсию как раз и делают возможным изготовление уникального китайского фарфора. Китайский камень перетирают в порошок и смешивают с глиной, при высокой температуре нагрева смесь обретает свойства, присущие стеклу. Если не добавлять глину, то порошок просто растечется, но глина удерживает форму, а китайский камень придает прозрачность настоящему фарфору. Изобретение фарфора приписывают мастерам династии Тан и датируют примерно 700 г. н. э. это на тысячу лет раньше, чем фарфор начнут производить в Европе. Несколько изделий были привезены в Европу в Средние века и с восторгом восприняты европейцами. За этим последовали века экспериментов в попытках сымитировать процесс изготовления фарфора (превосходство китайского фарфора замечательно описывается в английском стихотворении 1685 г.: «О женщинах, как и о Чейни, надо заботится: одна трещинка уже обесценивает ее до обыденного уровня»25), но все, что у них получилось, - смесь матового стекла с глиной - достаточно мягкая масса, более хрупкая и менее качественная, чем китайский фарфор. Попытки продолжались вплоть до 1707 г, до тех пор, пока двое мастеров из Саксонии не раскрыли секрет китайского фарфора. Это стало началом производства дрезденского, или мейссенского, фарфора, и впервые в истории посуда из европейского фарфора была выставлена на Лейпцигской ярмарке в 1713 г., как раз на следующий год после письма д’Антрколя. Таким образом, европейские мастера предвосхитили важные сведения, содержащиеся в этом письме.
Ни один вид фарфора не был так широко известен как бело-голубой китайский фарфор. Западные мастера стремились перенять технику его изготовления, копируя китайские образцы, центром производства этого вида фарфора стал город Делфт. Бело-голубой фарфор уже производился при правлении Юань и, что очень вероятно, еще в конце правления династии Сун, однако совершенства он достиг при династии Мин.
Необходимо незаурядное мастерство при обжигании этого вида фарфора, поскольку рисунок скрывается под слоем глазури, и во время обжига поверхность остается непрозрачной. Д Антрколь приводит подробное описание процесса:
Красивый голубой цвет вновь появляется на фарфоре после его исчезновения на какое-то время. Когда краска наносится в первый раз, фарфор кажется почти черным, затем когда изделие высыхает, наносится глазурь, скрывающая цвет, и он становится почти белым. Но огонь заставляет его проявится во всей красе, подобно тому, как солнечное тепло заставляет прелестных бабочек вылетать из коконов26.
Мастера Мин отошли от классической строгости изделий династии Сун, порой позволяя себе «барочное» изобилие орнаментации, хотя иногда они впадали и в другую крайность.
Когда Риччи наконец-то попал в Пекин и удостоился аудиенции у императора, династия Мин уже переживала период упадка. Как и все те, кто когда-либо был удостоен столь высокой чести, он прошел процедуру подготовки к приему — ему подобрали соответствующие одеяния, отрепетировали с ним церемониал, и тогда, наконец, евнухи торжественно отвели его в зал, где он отвесил низкий поклон пустующему императорскому трону. То, что император отсутствовал, не удивило его, поскольку всем было хорошо известно, что император Ваньли уже никого не принимал на протяжении многих лет. Даже министры видели его крайне редко. Когда он покидал стены дворца, на паланкин, в котором его несли, был накрыт балдахином, так же как и все остальные паланкины в процессии, это делалось для того, чтобы никто не мог узнать, в каком из них находится император. Однако его отстранение от мирских дел не было чем-то вроде «святого молчания» Генриха VI. Это было потакание капризам избалованного юнца, который взошел на престол в девятилетнем возрасте и был окружен в основном женщинами и евнухами и для которого покой и дворцовые утехи стали всем, что он знал в этой жизни и что хотел знать. Но даже не покидая Запретного города, он умудрился потратить огромное количество денег на подарки наложницам и на развлечения, среди которых была и его собственная свадьба, отпразднованная с беспрецедентным расточительством. В возрасте двадцати двух лет он начал строительство собственной усыпальницы рядом с гробницами своих предков. Через шесть лет строительство было закончено, и огромная процессия крытых паланкинов выдвинулась из Запретного города к месту будущего погребения, чтобы исполнить последнюю «могильную» прихоть императора. Он решил устроить прием в своем «будущем доме». Второй раз он прибыл туда в 1620 г., на этот раз окончательно, и с тех пор покоился там, под этим рукотворным холмом, по традиции засаженным соснами, пока его гробница не была раскопана археологами в 1956 г. Внутри его усыпальницы нашли три лакированных гроба: император был погребен вместе с двумя женами с соблюдением всех необходимых церемоний. Все три скелета были облачены в черные одежды, украшенные золотом. От Ваньли, помимо костей, остались клочья волос и бороды. Следуя традиции, он был похоронен вместе с теми людьми и предметами, которые могли бы ему понадобиться в загробной жизни.
