Такая предусмотрительность, вызванная необходимостью предотвратить возможность списывания и получения преимущества по сравнению с другими кандидатами в ходе экзаменов, была широко распространенным явлением, являясь составной частью китайской традиции. Во времена династии Хань существовал своеобразный метод, не позволявший кандидатам выбрать именно тот вопрос, который они лучше всего знали. Каждый должен был пустить стрелу в таблицу с вопросами и дать ответ на вопрос, который ему удалось «прострелить». Это был вполне подходящий способ, так как Конфуций призывал заниматься стрельбой из лука, считавшим одним из искусств, которым должен владеть благородный муж. Во время правления династии Тан на имя кандидата, написанное в его бумагах с ответами на экзаменационные вопросы, перед проверкой накладывали лист чистой бумаги; при сунской династии мера предосторожности получила дальнейшее развитие. Во избежание определения имени по почерку было создано специальное Бюро экзаменационных переписчиков, в котором переписывались все экзаменационные ответы. Даже экзаменаторы подвергались строгому контролю. Подобно папскому анклаву экзаменаторы запирались (иногда на неделю, им запрещалось общаться с внешним миром до тех пор, пока не будет достигнуто согласие в оценке последнего письменного ответа. Экзаменаторы тоже подвергались своего рода испытанию, так как их собственные достоинства оценивались в зависимости от того, насколько успешной будет карьера тех, кого они сочли прошедшими экзамены с высокими оценками. Таким образом, возникала определенная связь между экзаменатором и наиболее успешно сдававшими экзамен кандидатами; в интересах самого экзаменатора было содействовать карьере своего бывшего кандидата. В дальнейшем занявший высокий пост экзаменатор мог рассчитывать на серию благодарственных стихотворений от лучших кандидатов в знак бесконечного уважения.
Очень важным фактором было то, что любой кандидат в случае провала на экзаменах мог, не потеряв при этом лица, бесконечное множество раз снова пытаться сдать их. Бывали случаи, когда кандидат сдавал экзамены на пятнадцатый раз, известны семидесятилетние кандидаты, иногда оказывалось, что деды и внуки вместе писали ответы на экзаменационные вопросы. Успешно сданные экзамены были не только стартом для карьерного роста, прошедшие это испытание получали определенный статус в обществе. Даже на обыденном уровне это означало, что сдавший экзамены может носить несколько иную одежду, что напоминает отличия в школьной форме. Среди представителей богатых семей попадались люди не амбициозные, которые после сдачи экзаменов вполне могли возвратиться к спокойной жизни в своих владениях и вести жизнь, что напоминает концепцию должной жизни английского джентльмена XVIII в.
Ни одно общество не было обществом равных возможностей, поскольку практически невозможно избавиться от преимуществ и недостатков социального происхождения. Правители династии Сун пошли даже дальше, чем кажется с первого взгляда (они сделали это за несколько десятилетий до завоевания Англии норманнами). Экзаменационные работы хранились в течение двух лет. Удачно сдавшие экзамены были людьми разного материального достатка, часто происходили из семей, которые на протяжении трех столетий не имели никакого отношения к чиновничьей элите. Невероятно, как теперь зависели высокопоставленные чиновники от совершенствования в интеллектуальном плане. Во время правления Ранней Сун практически все поэты и писатели занимали самые высокие административные посты, за исключением двух или трех. Это сочетание человека творческого и политического деятеля в одном лице было фактически невозможным на Западе. Например, в Ханчжоу две большие дамбы на озере были названы именами великих поэтов Бо Цзюйи, творившего во времена правления династии Тан, и Су Дунпо, жившего во времена династии Сун. Вполне нормальная ситуация, ведь мы тоже называем улицы или административные комплексы именами великих поэтов и писателей. Например, канал Мильтона и дамбу Александра Попа. Но есть одно ключевое различие: вышеупомянутые дамбы были названы в честь поэтов потому, что те несли ответственность за их возведение или совершенствование, так как занимали высокие посты в той местности.
Су Дунпо мы можем рассматривать как личность, характерную для династии Сун, так же как Бо Цзюйи для династии Тан. Су Дунпо — это восхитительный образец ученого, занимающего высокий пост, человека, обладающего широким кругозором, одаренного в различных областях искусства, талантливого от природы; он прославился своими интеллектуальными, художественными и моральными качествами. За свои стихи и прозу он был удостоен высокого титула в области литературы. Его ценили и как живописца и как теоретика искусства, его каллиграфия была такой совершенной, что образцы его письма выбили на камне еще при его жизни. Он был человеком широким: любил вино, обожал изысканные блюда, он придумал рецепт приготовления свинины, который вошел в китайскую традиционную кухню. К тому же он никогда не боялся высказывать собственное мнение в высоком собрании.
В 1070 г., в возрасте тридцати двух лет, Су был приглашен ко двору в Департамент истории, что однако, не давало ему оснований для критики политики императора. Но то был период, когда Ван Аньши самый могущественный министр внутренних дел династии, настаивал на необходимости экономических реформ. Су пытался противостоять жестокости Вана, который добивался поставленной цели, убирая со своего пути цензоров, не согласных с его аргументами. Всего за год он представил три меморандума на имя императора, последний из которых насчитывал 9000 слов. Они были написаны далеко не в самой мягкой форме. Он упомянул распространившиеся слухи о возобновлении разного рода наказаний для подавления недовольства широких масс:
Даже до Вашего Величества и некоторых министров, особо приближенных к Вашей особе, уже доходили подобные слухи, но Вы проявили свое безразличие к подобного рода информации, сказав: «Почему это я должен волноваться, услышав эти сплетни, когда для них нет никаких оснований?». Конечно, не все они правдивы, но, тем не менее, если они появились, значит на то были веские причины. Человек должен быть жаден, чтобы быть обвиненным в воровстве. У него должны отсутствовать моральные устои, чтобы женщины обвинили его в аморальности...2
Слова эти, как может показаться, слишком агрессивны, чтобы их обращать к императору. Но его не тронули, и он написал третий меморандум, и по традиции был отправлен в провинцию, правда, ею оказался красивый город Ханчжоу. Было очевидно, что подобную критику император воспринимает как естественную для последователя учения Конфуция; он даже защитил Су от гнева Вана и его единомышленников.
Позже Су был сослан в более отдаленный район Китая, где занимал незначительный пост, не имея практически средств к существованию. Правда, несмотря на нищету, он оставался ученым, но теперь ученым в отставке. Он обращался с посланиями и оспаривал казавшиеся ему несправедливыми решения местных органов власти, а также обрабатывал свои десять акров земли. По вечерам он собирал жома друзей, которым читал стихи, рисовал, играл в шахматы, что сопровождалось распитием вина, собственного его приготовления, если ничего другого достать не получалось.
Все образованные китайцы наслаждались спокойной жизнью среди красот природы. Это было своего рода даосской передышкой от конфуцианских обязанностей, передышкой, которая делала терпимой и даже желанной потерю должности в правительстве. Согласно даосизму, было естественным рано или поздно но пытаться найти эликсир бессмертия. Су Дунпо искал его не буквально, не как химическое вещество волшебной силы; он стремился к трансформации самого себя с помощью воздержания и самоконтроля. В своем дневнике Су вспоминает, что Бо Цзюйи начал делать то же самое гораздо раньше, только пошел более простым путем, построив большую печь в своем загородном доме. Бо пытался сплавить серу и ртуть, как говорилось в рецепте II в. до н. э. Он не смог этого сделать, возможно, к счастью, потому что в рецепте говорилось, что смесь надо проглотить, но его веселое описание эксперимента вызывает умиление:
