С приходом династии Тан начался новый кульминационный период китайской истории. Великие достижения, в сфере искусства того времени свидетельствуют о том, что этот период был высшей точкой расцвета китайской культуры. Изысканные изделия из металла свидетельствуют о совершенстве отливки металлических сосудов мастерами, которые следовали традиции мастеров династии Шан Инь, что жили двумя тысячелетиями ранее. Самыми известными и характерными для танского времени находками являются огромные выразительные керамические фигуры лошадей, верблюдов, конюхов, торговцев, танцовщиц и демонов, — они изготавливались в основном для церемонии погребения, следуя традиции, берущей начало еще во времена династии Хань. Живописных полотен древнего Китая сохранилось весьма немного, но по ним можно судить, что чаще всего писались портреты и сцены из жизни. Если судить по найденным образцам, в эпоху Тан эти жанры живописи достигли своего пика. Сохранившиеся портреты, немалая часть которых — изображения тринадцати императоров — находится в Британском музее, отличаются монументальностью, что однако, никак не сказывается на их реализме.
Прославили династию Тан и поэты: они довели до совершенства самый характерный элемент китайской поэзии — разительную простоту образов, их непринужденную чистоту, которые можно встретить еще в «Каноне стихов», написанном за века до Конфуция. И это только одна из характерных черт поэзии Китая, потому что китайских поэтов, как никого другого, занимали вопросы стиля и формы, тонкого использования метафор; и именно благодаря этому китайская поэзия стала узнаваемой во всем мире.
Среди всех китайских поэтов наиболее широко известен Ли Бо, который родился, предположительно в 701 г., через восемьдесят лет после прихода к власти императоров династии Тан. Он представляет всё самое романтичное в китайской поэзии и китайском отношении к жизни. Он никогда не сдавал экзаменов, но в 19 лет покинул родной дом и присоединился к отшельникам, последователям даосизма. Именно даосизм определил его судьбу и способствовал становлению как поэта. Большую часть своей жизни, он провел вдалеке от придворных страстей и ссор, странствуя по стране. В его стихотворениях мы находим образы лунного света, рек, гор, деревьев, цветов, описание чувств, вызванных общением с друзьями, печаль расставания, веселье после хорошей пирушки. Никто другой не смог бы с такой простотой и неповторимой задушевностью пробуждать столько чувств, как это смог сделать Ли Бо в своих коротких стихах:
Она, девушка Дунъян, босая стоит на берегу,
Он, лодочник Гуй-цзи, — в лодке,
Луна еще не спряталась,
Они смотрят друг на друга — их сердца
разбиты6.
О своей жизни он говорит:
Зачем я живу среди зеленых гор?
Я улыбаюсь, но ничего не отвечаю на вопросы,
моя душа спокойна:
Она живет на других небесах и на земле, которая никому не принадлежит.
Персиковые деревья в цвету, быстро течет вода...7
Через все его работы проходит тема радости и освобождения, которые дарит человеку вино, но самый очаровательный образ поэта с чашей вина принадлежит его более молодому современнику, Ду Фу
Сотни стихов написал Ли Бо о бочках с вином
Он спал в кабаке в Цзяне,
Когда за ним послал император, он не смог взойти на борт его баржи,
Но ответил: «Ваш покорный слуга — бог вина»8
В поздние годы династии Тан встречается иной вид поэзии, в котором использовался более простой язык, а образы отражали повседневную жизнь с большей реалистичностью. Таков, например, поэт Бо Цзюйи, который не обыгрывал в своих стихах многогранность образов цветов и травы, не заигрывал с образами луны и ветра. Он считал, что поэзия должна быть понятна всем и делал акценты на справедливость политической и социальной жизни Китая. Его поэзия оказала влияние на современных поэтов Запада (например, на Брехта, который делал немецкие версии приведенных Артуром Уэйли стихов и включил один из них в «Добрую женщину из Сычуани»). В приведенном стихотворении Бо Цзюйи протестует — в своей характерной манере, усиленной яркостью нарисованной картины, — против жестокого обращения с крестьянами со стороны солдат дворцовой стражи под предводительством евнухов, как, например, в стихотворении «Остановился на ночь в деревне на северном склоне горы Цзыгэ»:
С утра я бродил
По склонам горы Цзыгэ,
А вечером спать
К подножью в деревню сошел.
В деревне старик
Встретил радушно меня.
Он для меня
Открыл непочатый кувшин.
Мы подняли чарки
И только к губам поднесли -
Толпой солдатня
Внезапно к нам в дом ворвалась.
В лиловой одежде,
Топор или нож в руке.
Их сразу набилось
Больше десяти человек.
Схватили солдаты
С циновки мое вино,
И взяли солдаты
С блюда мою еду.
Хозяину дома
Осталось в сторонку встать
И руки сложить,
Как будто он робкий гость.
В саду у него
Было дерево редкой красы,
Что он посадил
Тридцать весен тому назад.
Хозяину дома
Жалко стало до слез,
Когда топором
Под корень рубили ствол...
Они говорят,
Что на службу их взял государь.
Они берегут
Священный его покой.
Хозяину дома
Разумней всего молчать:
Начальник охраны
В большой при дворе чести
[16] 9.
Реалистичный взгляд на жизнь мы можем увидеть и в произведениях Юань Чжэня, лучшего друга Бо Цзюйи, выходца из царского рода «северных варваров», по которому сложно было судить о предполагаемой жестокости его предков. Оба они занимались наукой, были признанными поэтами и высокопоставленными чиновниками, оба достигли своего положения, успешно сдав экзамены. Об их дружбе Apтур Уэйли сказал, что она «возможно, самая известная в истории Китая»10.
Они встретились на экзамене в 802 г. К тому времени оба уже выдержали и провинциальные, и столичные экзамены (причем, Юань Чжэнь — в возрасте 14 лет — самый младший возраст для участников), которые давали им статус ученых и поэтов, но не гарантировали служебного назначения. Таким образом, двое молодых людей оказались в знаменитом столичном городе Сиань в долине Вэй, который ранее был столицей династии Чжоу, затем Цинь, Хань, Суй и теперь Тан, чтобы принять участие в последнем этапе экзаменов, успешное прохождение которого гарантировало им получение государственной должности. Экзаменам предшествовала определенная процедура: пять чиновников, занимающих в столице высокие посты, должны были поручиться за кандидатов, которые, в свою очередь, объединялись в группы из пяти человек, связанных, взаимной ответственностью друг за друга. Отцы кандидатов не должны быть ни торговцами, ни ремесленниками ― настолько сильна была вековая подозрительность к этим слоям населения. И Бо, и Юань успешно сдали экзамены. (Называть их так не является фамильярностью, подобной тому, как скажем, называть Шекспира Вильямом. Китайцы всегда сначала пишут фамилию, а потом имя — этот принцип позже переняли и другие страны, он использовался в случаях, когда надо было составить список или написать официальный документ. Так, Мао — это фамилия председателя, а Цзэдун — имя.)
