Еще одной причиной нестабильного положения в государстве были бесконечные интриги первом жены императора. Императрица Люй была даже более жестокой и опасной, чем ее муж. Хотя она и происходила из более знатной семьи, чем ее супруг, она помогала ему в сложной борьбе на пути к трону. Естественно, она обладала огромным влиянием на государственную политику при новом режиме. Тем не менее ее положение императрицы не было гарантированным во всех отношениях. Ее упорная борьба за укрепление своего положения представляет собой впечатляющую картину дворцовой жизни раннего императорского Китая.
Это было общество, где у мужчины могло быть столько женщин, сколько он мог себе позволить. В императорской семье всегда была главная жена, однако в придворных кругах ее положение было довольно шатким. Императрица была просто матерью наследника престола, который должен был сменить на троне своего отца. Если в случае смерти или не расположенности императора менялся наследник престола, изменялось и положение императрицы.
В начале правления династии Хань старший сын госпожи Люй был объявлен наследником престола, таким образом она стала императрицей Люй. Однако вскоре император Гао-цзу охладел к своей утратившей привлекательность супруге — судя по ее дальнейшей карьере, внешность более не была ее сильной стороной — и Гао-цзу решил объявить наследником трона сына своей новой фаворитки госпожи Ци. На протяжении нескольких лет он, вопреки мнению советников, был одержим этой идеей, и императрица начала борьбу, чтобы избежать этого несчастья. Для достижения своих целей в течение всей жизни Гао-цзу она плела интриги внутри дворца, заручаясь поддержкой различных фракций, убеждая умных и хитрых чиновников поддержать ее: она приглашала их во дворец и принимала, сидя за ширмой. В конечном итоге она добилась своей цели: в 195 г. до н. э. Гао-цзу умер, так и не изменив имя наследника престола.
Теперь императрице не было необходимости проявлять любезность. Сын госпожи Ци был отравлен, а все девушки, принадлежавшие к императорскому двору, которым император когда-либо оказывал знаки внимания, были казнены. Судьба самой госпожи Ци ужасна. В те времена для удобства избавления от нечистот уборная представляла собой небольшую комнату, располагавшуюся по соседству с хлевом (на чертежах китайских домов 1940-х гг. хлев и туалет по-прежнему находятся рядом в задней части дома). Согласно Сыма Цяню, императрица отрубила Ци руки и ноги, выколола глаза, отрезали уши, дала вызывающее онемение снадобье, а затем бросила в уборную и собрала людей посмотреть на «человеческую свинью»6 (эта фраза впоследствии стала частью китайской литературной традиции). Возможно, в легенде злодеяния госпожи Люй немного преувеличены, но нет никаких сомнений, что её месть была жестокой. Теперь, когда её сын прочно сидел на троне, власть вдовствующей императрицы была огромной, даже большей чем власть новой императрицы — отчасти потому, что ничто кроме смены династии не могло лишить ее положения, а также потому, что долг почитания родителей в китайской семье придавал ее желаниям особую значимость в государственном совете.
На протяжении семи лет императрица Люй правила государством вместо слабого и болезненного сына (по этой причине госпожа Ци в свое время утверждала, что наследником престола должен стать её сын), и на протяжении еще восьми лет после смерти своего сына в 188 г. до н. э. она лично правила государством, скрывая мальчика-императора от посторонних глаз в его личных дворцовых покоях, пока, наконец, не умертвила его, заменив еще более молодым наследником. Она передавала феодальные земли членам клана Люй, зачастую убивая их прежних наследных владельцев. К моменту ее смерти в 180 г. до н. э. стало ясно, что сыновья от других жен императора Гао-цзу могут сохранить империю только лишь расправившись с кланом вдовствующей императрицы. Они так и поступили, уничтожив тех, кто возглавлял этот клан, а четвертый сын императора Гао-цзу наследовал трон, положив начало периоду все возрастающей стабильности ханьской империи.
К счастью, эти мелодраматические события не единственное, чем запомнилась придворная жизнь этого периода. Слово гарем — лучшее название для характеристики большого количества жен и наложниц мужчины, живущих в его доме, но китайский гарем сильно отличается от мусульманского. В это время, к примеру, гораздо меньше внимания обращалось не только на чистоту девушек, но даже и на их девственность. Абсолютная неприкосновенность мусульманского гарема вместе с чадрой и другими предосторожностями purdah
[15] была предназначена для сохранения чистоты женщины и ее защиты даже от одного взгляда чужого мужчины. Устройство китайского места обитания наложниц более напоминало безопасное место для хранения этого прелестного имущества. Так, например, когда ханьский император устраивал пиры или праздники в компании императрицы или первой наложницы, на этих увеселениях иногда присутствовали и другие мужчины7, а гомосексуальному фавориту императора У-ди разрешалось свободно посещать личные внутренние дворцовые покои. Вероятно, причиной такого благодушия императора отнюдь не была уверенность в полной безвредности фаворита, в отношениях с женщиной подобного евнуху (но даже если и так, то эта иллюзия была развеяна, когда обнаружилась беременность одной из наложниц). Возмущение вдовствующей императрицы было столь велико, что она смогла организовать смерть фаворита, однако предоставленная ему свобода была бы немыслимой в мусульманском дворце. Та же самая вдовствующая императрица, мать У-ди, прошла нелегкий путь, чтобы достичь своего положения, которое было невозможным для девушки исламского мира. Родом из простой семьи, она была рано выдана замуж, но вскоре ее родители спохватились, когда услышали от прорицателя, что их дочери уготовано блестящее будущее. В результате ее забрали из семьи супруга, которая была полностью довольна своем новой родственницей, и отдали в наложницы наследнику престола, выдав за девственницу. Если верить Сыма Цяню, она, забеременев, объявила императору, что видела сон, в котором солнце вошло в ее грудь. Наследник престола был, по-видимому, в восхищении («Это знак великого почета», — сказал он8), но взойдя им престол он, тем не менее, выбрал сына другой женщины своим наследником. Только благодаря интригам, еще тщательнее спланированным, чем те, что плела госпожа Ци, будущая вдовствующая императрица сумела изменить решение в пользу своего сына.
Ранги наложниц в зависимости от их близости к императору были расписаны с бюрократической скрупулезностью. Таких рангов было четырнадцать: от «простой красавицы» на самой нижней ступени до «роскошной спутницы» и «возлюбленной красавицы», являвшихся двумя высшими рангами. Девушки жили в полагающихся им по рангу апартаментах, которые назывались столь же поэтично и красиво, как и их обитательницы. Например, «роскошные спутницы» обитали в Резиденции солнечного сияния, а «возлюбленные красавицы», которые были рангом выше, в подобающей им Резиденции возрастающего совершенства9.
Конечно, гаремы существовали не только при императорском дворе, но, только в дворцовых гаремах существовала градация по степени близости к господину. Сыма Цянь пишет об одном высокопоставленном чиновнике с необычайными физическими данными, который содержал огромный гарем и прожил более ста лет, и «когда у него уже не было ни одного зуба, он питался только молоком, подаваемым молодой кормилицей»10.
