Сара смотрит на мать с извиняющейся улыбкой, но детей не окорачивает, дабы Крег не назвал ее занудой
Пенелопа считает, что когда внуки выходят из-под контроля, они заслуживают нескольких шлепков по попе, и она была бы не прочь так поступить
(что, по словам Крега, является жестоким обращением с детьми)
но вместо этого
заманивает их на диван с помощью двух леденцов на палочке, трюк срабатывает, и она зажимает каждого у себя под мышкой (до удушения дело не доходит) и начинает им читать историю про говорящий поезд
Сарина банда живет в квартире на втором этаже в районе Брикстона, и Пенелопа там бывает, когда этого никак нельзя избежать, например в день рождения близняшек (ежегодное мероприятие, никуда не денешься)
белые стены завешаны детскими пещерными рисунками, а вся мебель в пятнах от красок, фломастеров и остатков еды вследствие рвоты или других причин – ограничим перечень давленым горохом и расплавленным шоколадом
Пенелопа старается сидеть на самом краешке, чтобы ни к чему не прикоснуться, но дело обычно заканчивается липкими, а то и мокрыми руками, что особенно неприятно
только она усыпила близнецов у себя под мышками своим убаюкивающим голосом, как Сара разоткровенничалась – когда еще будет подходящий момент, мама? – они переезжают в Сидней, где Крегу предложили возглавить компанию «Долби аудио»
реакция Пенелопы была незамедлительной, сверхэмоциональной и неконтролируемой
вскоре, лежа ничком у себя в спальне, она услышала, как со скрипом открылась дверь и Сара позвала близняшек – ну, идите, идите
через пару мгновений их теплые (и тяжелые) тельца уже ползали по ней, продавливали спину коленками, садились ей на голову, вытирали ей слезы своими липкими лапками
все хорошо, бабуля, все хорошо, не плачь
кто-то из них решил повеселиться и издал неприличные звуки ей прямо в ухо, а другой попрыгал на ее внушительном заднем бампере, как на батуте
и она подумала, как же ей будет не хватать этих двух растущих обезьянок.
Глава четвертая
Меган/Морган
1
Абсурд, но Джулия обращалась с дочерью так, будто та родилась в девятнадцатом веке, а не в 1990-х
Меган поняла это задним числом, когда сумела облечь в слова всю несправедливость своего сложного детства
а глаза ей открыла Биби, которая вошла в ее жизнь, чтобы как-то привести в порядок
ее мать бездумно повторяла модели угнетения по гендерному признаку: например, Меган ребенком предпочитала носить штаны, казавшиеся ей более удобными, чем платья, приятно запустить руки в карманы или что-нибудь еще туда засунуть, а еще в них она была похожа на брата Марка, старше ее на три года
девочка в брючках – тоже мне проблема в наше время, но, с точки зрения матери, надо же быть хорошенькой
и не просто хорошенькой, а прехорошенькой, самой-самой
наряды дочери должны быть одобрены обществом, в первую очередь женщинами, которые ее оценивали, еще когда она была совсем крохой
детство Меган прошло под этим знаком: не надо ничего ни делать, ни говорить, главное, быть хорошенькой – вот поставленная цель
а отраженный свет падал на маму, которая купалась в лучах славы, ибо это было косвенным подтверждением ее любви к афроамериканцу
они произвели на свет девочку, коей все восхищаются
они сделали мир чуточку лучше
Меган следовало быть благодарной и согласиться со своим статусом, какой девочке не нравится, когда ее называют хорошенькой или особенной?
но Меган даже в раннем возрасте соображала, что это неправильно – принимая похвалы, она ставит себя в подчиненное положение, а стоило ей взбунтоваться, и она огорчала тех, кто столько вложил в ее милоту
мама – инвестор № 1
Меган огорчала ее не раз, однажды устроила истерику и каталась по полу, когда ее заставляли надеть напыщенное гадкое розовое платьице
и, в конце концов, своего добилась
вообще-то мать была либералкой, но не по отношению к дочери
с Меган что-то не так, сказала она тете Сью как-то после воскресного обеда
они пили чай в маленькой гостиной, куда с трудом влезли диванчик, два кресла и телевизор
она такая хорошенькая, но в ней нет женской косточки
меня это беспокоит, надеюсь, она повзрослеет и поймет
а пока непонятно, чем все кончится
а в это время
папа в гараже вместе с дядей Роджером, двумя мальчиками-кузенами и братом Марком возились с допотопной папиной «Кортиной»
папа был выходцем из Малави, где, как он утверждал, все можно отремонтировать: часы, пишущие ручки, мебель, одежду, лампы, разбитую тарелку, которую можно склеить, как кроссворд, и, да-да, собственную дочь
он был у матери на подхвате, и после того катания по полу (Меган сумела отстоять красные джинсы) он отправил ее наверх поиграть с разными Барби
эти Барби с их тоненькими ножками и грудями, как две бомбы, были еще одним вызовом для Меган
предполагалось, что она будет часами напролет их одевать, играть с ними в домик, особенно с темнокожими, как более надежными
в припадке гнева Меган однажды устроила барбицид: исчертила лица цветными маркерами, поотрывала волосы, выковыряла глаза ножницами, а некоторых оставила без рук и ног
последовало наказание: никакого чая перед сном
нашествие Барби продолжалось в дни рождения и на Рождество, родственники расхваливали ее за такую чудесную коллекцию, как будто это был ее выбор
куклы сидели повсюду – на ее кровати и в книжном шкафу, на каминной полке и подоконнике, они зловеще провожали ее глазами, как в фильме ужасов, и словно нашептывали ей без слов идеальными сочными губками: знаем, ты нас ненавидишь, но мы все равно отсюда никуда не уйдем
если она на ночь убирала их под кровать, то утром мать снова их доставала и рассаживала по местам
попутно объясняя, сколько они стоили
Меган, что с тобой происходит?
Джи-Джи, прабабушка по маминой линии, единственная принимала Меган такой, какая она есть
позволяла ей и Марку каждое лето (пять недель) свободно гулять вокруг фермы
они ездили верхом вокруг озера и галопировали по окрестным полям
все это было до ее полового созревания в тринадцать лет, тут в последнюю неделю, как всегда, приехала мамочка и сразу объявила, что дочка что-то разбегалась, как бы потом в ее жизни не начались медицинские проблемы
