— Бедненький Бастер! — сказала Бетси. — Смотрите, Фатти остановил еще одну женщину! Как у него это ловко получается!
У второй женщины терпение лопнуло сразу: она покачала головой и торопливо пошла дальше. Ларри сунул два пальца в рот и свистнул так, что все подскочили.
— Не надо! — вскрикнула Бетси. — Сколько раз тебе говорили, чтобы ты не свистел? От твоего свиста уши болят. И все сердятся.
— Зато старик Фатти остановился, — с довольной улыбкой сказал Ларри. — Видишь, он обернулся.
— И пошел дальше! — хихикнула Бетси. — Догоним его. Он теперь пошел не в ту сторону.
Они ускорили шаги.
— Делаем вид, что ни о чем не догадываемся, — предложил Пип. — Пусть Фатти думает, что провел нас. Мы здорово посмеемся, когда приведем его к нему домой вместо «дом его сестра».
Они нагнали человека в пальто, и он остановился, щурясь на них сквозь толстые стекла очков. Поднятый воротник заслонял нижнюю часть лица, и друзья разглядели только черные усики.
— А? Дети. Вы мне поможете, да? — сказал он. — Я ищу дом моя сестра.
— Vous cherchez la maison de votre soeur? — лихо отбарабанил Пип на французском языке.
[3]
Незнакомец просиял.
— Oui, oui.
[4]
Он называется «Подсеню».
— Подсеню? Конечно, конечно, мы его знаем, — заявил Ларри в полном несоответствии с истиной, старательно подыгрывая Фатти. — Вот в эту сторону, пожалуйста. «Подсеню» знают все. Очень хороший дом. И такой большой?
— Большой? Нет, дом моя сестра не есть большой. Он ошень-ошень маленький. Он называется «Подсеню».
— Да-да. «Подсеню». Ошень маленький, — подхватил Пип. — Э… вам холодно, месье? Вы так закутаны.
— У меня сильная простуда, — сказал француз, шмыгнул носом и хрипло кашлянул. — Я приехал к моя сестра немножко вздохнуть.
— Вы хотите сказать: «отдохнуть»? — спросила Дэйзи, и все четверо засмеялись. — У вас нехороший кашель. Ошень нехороший.
Француз снова кашлянул, и Бетси захихикала. Неужели Фатти не понимает, что они его разыгрывают? Сколько раз она слышала, как Фатти кашлял точно так же, представляя какого-нибудь бедного старичка?
Они шли рядом с французом. Он плотнее запахнул пальто, а когда на перекрестке им в лицо ударил ветер, закутал подбородок шарфом.
— Мы скоро в «Подсеню»? — спросил он обеспокоенно. — Ветер такой… такой…
— Ветреный? — услужливо подсказал Пип. — Ветры они всегда такие — ветреные.
Француз недоуменно посмотрел на него и промолчал. Ларри показал ему, что надо свернуть за угол, а потом перевел через дорогу к дому Фатти. Миссис Троттевилл нигде не было видно. Ларри подмигнул Пипу.
— Мы подведем его к двери и оставим там, — шепнул он, немного отстав. — И посмотрим, что тогда скажет старина Фатти!
Они решительно ввели его в калитку и проводили до крыльца.
— Ну вот. — сказал Пип. — «Подсеню»! Наверное, ваша сестра сама откроет дверь. Я позвоню.
Он позвонил, а заодно и постучал дверным молотком. Потом вместе с остальными отступил к калитке посмотреть, как поступит Фатти. Обернется, сдернет очки и ухмыльнется им во весь рот? Скажет: «Очко в вашу пользу, ребятки»?
Дверь открыла горничная. Четверка не расслышала, что там говорилось, но явно начался какой-то спор. Потом горничная повысила голос:
— Я сказала: такая тут не живет. И ни про какой «Подсеню» я в жизни не слышала!
Бетси услышала быстрые шаги, приближающиеся по тротуару, а затем знакомый лай. Она выскочила за калитку, ожидая увидеть Бастера.
— Бастер, Фатти! — вскрикнула она. — Это Фатти. Так значит, это все-таки не ты! Фатти!
Она кинулась к нему навстречу и повисла у него на шее. Вот же он! Такой же толстый, как всегда, глаза смеются, губы растянуты в улыбке.
— Фатти! Так, значит, это был не ты? Ой, что мы наделали!
— В чем дело? — спросил Фатти, подбрасывая Бетси и опуская ее на землю. — Знаешь, Бетси, ты что-то тяжеленькая становишься. Скоро я уже не смогу тебя поднять. А почему вы меня не встретили на станции? Там был только Бастер.
Остальные трое уже удивленно столпились вокруг него. Фатти? Но как они могли его проглядеть?
— Ослики вы мои! — сказал Фатти своим веселым голосом. — Вы же наверняка встретили поезд, который приходит на четыре минуты раньше моего, Бастер куда умнее! У него хватило смекалки подождать следующего. Едва он меня увидел, как начал лаять и бегать по всей платформе, будто бешеный. Я подождал, но вас так и не нашел.
— Ой, Фатти, конечно, мы встретили не тот поезд и… и такое натворили! — сказала Дэйзи с испугом. — Мы подумали, что ты переоделся, чтобы разыграть нас, и когда не увидели тебя на станции, то пошли за человеком, которого приняли за тебя! И… и, Фатти, он спросил, как пройти к какому-то дому, а мы привели его сюда!
— Ого! — воскликнул Фатти и разразился смехом. — Тупицы вы! Где этот бедняга? Надо ему помочь!
Француз как раз вышел из калитки, что-то бормоча и пылая яростью — с полным на то правом, разумеется. Он остановился и прочел название на дощечке у калитки.
— А! Вы привели меня не в «Подсеню». Это не «Подсеню»! Вы нехорошие дети! Вы заставили больного ходить напрасно! — Он раскашлялся.
Они перепугались, и им было очень стыдно. Но как объяснить свою ошибку? Он ведь не поймет, ни за что не поймет! А незнакомец, трубно сморкаясь, подошел к ним и повторил:
— Нехорошие дети! Ошень плохие. Нехорошие! — И начал кричать на них по-французски, размахивая руками.
Они слушали, и у них душа уходила в пятки, а что, если услышит миссис Троттевилл? Объяснить их глупый промах ей будет даже труднее, чем ему.
Громко продребезжал звонок, и возле них остановился велосипед. До ужаса знакомый голос грозно спросил:
— Ну-ка, ну-ка! Что здесь происходит?
— Мистер Гун, — простонал Ларри. — Сам старик Вали-Отсед! Уж конечно, без него тут обойтись не могло.
Бастер в диком восторге запрыгал вокруг мистера Гуна, заливисто тявкая. Мистер Гун настороженно на него косился, радуясь, что надел брюки из самой плотной ткани.
— Паршивая собачонка! — сказал он. — Отзовите ее, не то она от меня получит!
Фатти отозвал Бастёра. Пес послушался, но с большой неохотой. Ну почему, почему нельзя всласть тяпнуть этого орущего верзилу полицейского?! А Гун уже спрашивал растерявшегося француза:
— В чем дело? Эти дети вас допекали? Если так, я составлю протокол!
Француз разразился длинной гневной речью… но по-французски. Так что мистер Гун не понял ни слова. Он было подумал обратиться за помощью к Фатти, но, может, толстяк назло ему переведет все наоборот. Фатти посмотрел на полицейского искрящимися от смеха глазами.
