– Так с чего мы начнем? – спрашивает Зевьер, качаясь с пяток на носки и будто готовясь стартовать. Куда он собирается рвануть, я не знаю, но готова поспорить, что это будет впечатляющее зрелище.
– Думаю, сначала нам стоит разделиться на команды и посмотреть, что мы можем сделать, действуя сообща, – говорит Флинт, достав из спортивной сумки средних размеров мяч. – Мэйси, ты не могла бы заколдовать его?
Он бросает мяч моей кузине, которая достает свою волшебную палочку и, направив ее на мяч, бормочет какие-то слова – вероятно, заклинание.
– Что она делает? – спрашиваю я Джексона.
– Игра Лударес – это нечто среднее между играми в «собачку» и в «горячую картошку», но в ней есть два магических подвоха. Во-первых, мяч становится тем горячее, чем дольше ты держишь его, так что самое большее через тридцать секунд тебе необходимо избавиться от него, или ты получишь ожоги. А еще он вибрирует.
– Он вибрирует и обжигает?
– Да, и в этом-то и суть, – добавляет Флинт. – Мяч перезапускается всякий раз, когда его касается новый игрок, так что приходится постоянно передавать его из рук в руки. Самый верный путь к проигрышу в Лударес – это все делать самому. Играть так нельзя, во всяком случае, если ты не хочешь нанести себе серьезный урон.
– Тогда как это вообще можно назвать игрой? – недоумеваю я. – Тем более такой, в которую играют ученики старшей школы?
– Это самая лучшая игра, – отвечает Зевьер. – Особенно когда ты попадаешь в портал.
– Портал? – Я поворачиваюсь к Джексону. – Что это значит?
– Это магический переход куда-то еще, – объясняет он.
– Я знаю, что такое портал. – Я закатываю глаза. – Но что представляет собой портал в Лударес?
– Ровно то же самое, – говорит Иден. – Здесь, в такой близости от Северного полюса, существует несколько порталов, и это используется в Лударес. Некоторые учителя подключаются к энергии, открывающей порталы между полюсами и солнцем, и направляют эту энергию в порталы, которые расположены на арене и в которые ты можешь провалиться.
– Но наши порталы не могут перенести тебя на солнце, – заканчивает Мэйси. – Они просто перемещают людей по арене. Причем все эти порталы различны, и тебе неизвестно, где ты очутишься, когда попадешь в один из них. Ты можешь попасть на линию ворот, а можешь оказаться на противоположном конце поля, и тогда тебе придется начать сначала.
– Значит, если я попаду в портал вон там… – я указываю на боковую границу поля, – то, возможно, окажусь вон там? – Я указываю на одни из двух ворот.
– Вот именно! – отвечает Иден с улыбкой, которая освещает все ее лицо. – Или ты можешь очутиться вон там. – Она указывает на противоположный от ворот конец поля. – В окружении половины команды-соперника.
– Начав играть, ты увидишь, как это клево, – уверяет меня Зевьер. – Тем более что каждый может использовать свою магическую силу как хочет – так что иногда игра становится по-настоящему неистовой.
– Точно, – соглашается Иден. – Помните, как когда мы были в одиннадцатом классе, Алехандра превратила всех игроков команды-соперника в черепах, после чего она и ее команда просто-напросто отправили мяч в другой конец поля?
– Да, до тех пор, пока эта ведьма не истратила всю свою энергию. Тогда она уже не могла блокировать волков из команды-соперника, которые вырвались на волю и со всеми разобрались.
– Помню, Санча тогда превратилась в гигантскую каймановую черепаху и едва не откусила руку Фелисити. Тут было, на что посмотреть, – говорит Флинт.
– А Дрю устроил на арене грозу, и Фостера чуть не убила молния, – вспоминает Джексон.
– Мой отец был тогда так зол. После этого волосы у него стояли торчком три дня, – хихикает Мэйси.
– Да, – говорит Джексон. – На поле Лударес много чего бывало.
Мне в голову приходит ужасная мысль:
– Разве драконы не могут просто-напросто сжечь всю команду соперников? – И другая мысль: – А вампиры разве не могут просто перенестись на другой конец арены и добиться победы за тридцать секунд?
Улыбка Зевьера становится еще шире.
– Мне нравится ход ее мыслей.
Но Джексон качает головой и уточняет:
– Во время игры действуют магические меры предосторожности, не дающие ничьим чарам действовать более десяти секунд. Так что наши возможности ограниченны. – Джексон подмигивает мне. – Иначе я бы, разумеется, победил за несколько секунд.
Все смеются над его шуткой.
Все, кроме Хадсона, который переключает свое внимание с Зевьера на Джексона и поднимает брови.
– А я-то думал, что это у меня гипертрофированное эго.
– Но как же вы тогда побеждаете? – спрашиваю я. – Что, победителями объявляют тех, кто к концу игры не погиб и не превратился в черепах?
– Нет, мы не такие садисты, – смеется Иден, – но мне нравится твой стиль.
Зевьер продолжает с веселыми огоньками в глазах:
– Побеждает тот, кто первым переместит мяч за линию ворот команды-соперника. При этом не принимаются никакие оправдания и никому не дается второй шанс.
– И это все? Надо просто переместить горячий мяч на другой конец поля и пересечь с ним линию ворот? – спрашиваю я.
– Не забывай, что при этом надо также не погибнуть, – добавляет Джексон.
– Да, – соглашается Иден. – И поверь мне: это легче сказать, чем сделать. Тем более что это главное магическое соревнование года, и все стараются продемонстрировать свои таланты как можно более зрелищно и повергнуть команду соперников в шок и трепет.
– Как и всех остальных, – уточняет Зевьер.
– Точняк, – говорит Флинт с особенно широкой улыбкой.
– Но при этом, просто для ясности, на стадионе полно порталов, в которые ты можешь угодить.
– Да, – подтверждает Флинт. – Но сейчас их тут нет. Их размещают на арене только в день турнира. Это суперский кайф.
Я киваю.
– Выходит, даже если ты уже находишься почти на линии ворот и попадаешь в портал в последние пару секунд, тебе кирдык? – Я качаю головой. – Это ужасно.
– И еще как, – соглашается Джексон.
– Но это самая интересная из всех игр с мячом, – говорит Зевьер. И подмигивает мне. Его подмигивание не действует на меня – ведь у меня есть Джексон, – но я бы погрешила против истины, скажи я, что не заметила, насколько он привлекателен. Неудивительно, что Мэйси то и дело поглядывает на него.
– А есть еще какие-то правила, которые мне нужно знать? – осведомляюсь я, когда к нам подходит Мекай. Он улыбается мне, и я машу ему в ответ, радуясь тому, что он здесь. После моего возвращения на меня столько всего свалилось, что у нас с ним даже не было возможности толком поговорить.
