Спонтанный турнир окончился после наступления темноты. Последний финальный матч доигрывали при свете висящего над одним из подъездов дома фонаря. Судьба ста восьмидесяти литов решалась в борьбе братьев Огневых и Вайдаса-Балу со стороны паневежцев против тройки «королей»: Ужа-Жильвинаса, Андрея Кишкиса и габаритного, игравшего на «Стритбаскете» за «центра», Саулюса Кокусайтиса.
Попав бросок «на владение», Демон отошел за линию трехочкового. Посмотрел на рассевшихся вокруг площадки выбывших из турнира и теперь наблюдающих за финалом зрителей, нашел своих.
– Фанта, Рич, сгоняйте за пивом тогда уж… Все автобусы сегодня без нас ушли, в любом случае, – убедившись, что Марюс Григалюнас и Ричардас Тонкус повиновались приказу, повернулся к держащему на линии штрафных мяч Ужу. Улыбнулся. – Погнали?
Получил от Ужа мяч, перекинул через Жильвинаса на Балу. Жильвинас и опекавший Балу Саулюс дернулись за мячом, но Вайдас, приняв мяч, сразу же вернул его Демону. За десятую долю секунды до того как мяч оказался в руках старшего брата, Шмель рванул с края площадки под кольцо. Демон, не задерживая мяч в руках, переслал его туда же.
– Кокс! – позвал Кишкис, помчавшийся за Шмелём и безнадёжно опаздывающий. Саулюс повернулся к кольцу, готовый ловить бросок воссоединившихся там мяча и Шмеля. Прыгнул вслед за выпрыгнувшим Михаилом, слишком поздно сообразив, что тот успел передать мяч подошедшему с другой стороны Балу. Совершенно свободный Вайдас надёжно послал мяч от щита в кольцо.
– Очко, – Демон подобрал мяч с земли и перебросил его разыгрывающему «Королей». – Ваш ход.
Жильвинас в отличие от оппонента не стал сразу расставаться с мячом. Под пристальным надзором Демона прошелся вдоль трехочковой линии, сблизившись с парой Кишкиса и Шмеля, прошел между ними, увернувшись от попытки паневежца выцепить мяч… Как только Шмель отвлёкся Заяц рванул по трехочковой дуге в обратную сторону, и в том же направлении повел мяч Уж. Неожидавшие резкой смены направления братья Огневы, Шмель и Демон, столкнулись между собой.. Видя, что двое «маленьких» остались без присмотра, к Ужу кинулся Балу, а Демон, сориентировавшись, подбежал к оставшемуся свободным под кольцом Коксу. Обежав по дуге, Кишкис встал в дальнем углу, ожидая мяч и потерявшегося в чехарде Шмеля… Мяч пришел раньше. Отчаянно пытаясь остановить бросок, Шмель выпрыгнул, но Андрей успел прицелиться и послать мяч в корзину.
– Трехочковый, – объявил он. – 2:1, мы ведем
5.
Единственный оставшийся среди зрителей паневежец Повилас Микщис, он же – Макс, потянулся на траве и протянул, ни к кому конкретно не обращаясь:
– А, может, кто пари хочет?..
Ответить ему не успели. Демон, получив мяч, сразу же рванул под кольцо, изящным движением обойдя Жильвинаса. Шаг, еще шаг, прыжок. Прямо перед ним вырос Саулюс, сбоку, готовый ловить отскочивший после блока мяч, набегал Заяц. Уже почти коснувшись ногами земли, Огнев, не глядя, швырнул мяч через спину. И сразу же принял его, прошедшим через кольцо. От трехочковой линии отходил в защиту довольный Шмель.
– 3:2, играем.
– Точно никто дополнительную ставочку не хочет? – В этот раз в голосе Микщиса звучала откровенная издевка, на которую нужно было ответить. Хоть кому-то.
– Не говори «гоп», – Каролис Лиздейка, сам собиравшийся играть в финале, вздохнул. – Ставлю еще червонец на Ужа.
– Идет! – Микщис кивнул и устроился на траве поудобнее. – Как мы все-таки удачно зашли…
Когда обвешанные мешками паневежцы и пошедший вместе с ними Ромас вернулись к площадке, счёт был «по тринадцати».
– Перекур? – Предложил Демон.
Уж сморщился, но большинство игроков поддержало идею Огнева. Жильвинас вздохнул:
– Ну что с вами делать… Перерыв.
– А ты не куришь? –Прикурив, Демон полез в мешок за пивом. Жильвинаса опередил с ответом Роматис.
– Ты лучше спроси, почему он не курит. Почему ты не куришь, Уж?
Жильвинас вздохнул:
– Вот, тебе, Римлянин, больше всех надо… Потому что еще не так давно курение в христианской вере вообще приравнивалось к самоубийству. И даже сейчас считается грехом… – помолчав, добавил: – Правда, у русских. Современное Католичество, к сожалению, к курильщикам снисходительно.
– У русских – это в Православии? – Уточнил Демон и получив утвердительный ответ повернулся к брату. – Слышал, Шмель? Возвращаемся, крестим тебя в Православие – и все, ты и после восемнадцати курить не будешь…
– Демон, мы договаривались! – обиженно отозвался Шмель под смешки остальных паневежских. Тема «курения» младшего обсуждалась между ними уже давно и поднималась часто. Огнев-старший вздохнул:
– Договаривались с ним, видите ли… Кстати, о договорах… – он повернулся к Повиласу. – Макс, а если мы проиграем – как расплачиваться будешь?
Повка Микщис, к тому времени подначками вынудивший вильнюсских поднять общий банк пари до 70 литов, равнодушно отхлебнул пива.
– А вы не проигрывайте. Проиграете – сами и расплачиваться будете…
Усмехнувшись, Демон поднял мяч и, давая сигнал другим, вернулся на площадку. Игра продолжилась. При счете «19:19» Балу подобрал под щитом пущенный мимо кольца мяч соперников и перевел его за трехочковую зону Демону. До этого Демон, начиная атаку, либо пасовал мяч, либо сам прорывался ближе к концу. Неждавший к концу игры чего-то другого Уж отодвинулся, чтобы перекрыть линию потенциальной передачи. Демон, получив дополнительной пространство, прыгнул, завершая встречу.
– 21:19. Игра.
– Вот видишь, – Не обращаясь ни к кому конкретному, Макс довольно потянулся и открыл новую бутылку, – что правильная мотивация значит…
Расходиться никто не спешил. Большинство сидело на траве, попивая пиво или минералку, Заяц, Шмель и Ромас-AWP лениво состязались в дальних бросках.
– А у мелкого реально талант…
Демон посмотрел на сидящего рядом с ним Ужа.
– Реально… Вот только у него еще и все шансы свой талант просрать. И я не уверен, что смогу помешать ему в этом…
– Ты? А родители на что?
– Родители… – Демон невесело усмехнулся. – Родители…
Невеселая его улыбка означала, что у Огневых родителей не было. Как и у большинства остальных членов команды. Из всех «Дворняг» только Рич знал, где его мать и даже иногда встречался с ней. Не часто – тогда, когда встречу позволяла администрация женской тюрьмы. Демон поднялся с земли.
– Так, команда, подъем! Это нам хорошо, а пацанам, наверное, и по домам пора…
Распрощавшись с вильнюсскими, «псы» двинули в сторону автовокзала. В этот раз от предложений проводить вежливо, но твердо отказались.
