Помнится, когда Екатерина объявила конкурс на свою руку и сердце, почтовый сервер обрушился уже через считанные минуты.
Народ почти не уделял внимания своей страдающей императрице, и только теперь она поняла – почему.
Ангел вскружил людям головы византийской роскошью своей фальшивой коронации.
– А сейчас, друзьяшечки мои, я воссяду на точную копию Мономахова трона, – говорил телеведущий в камеру, подходя к резному Императорскому престолу, установленному посередине собора. – Настоящий трон забрали отсюда ещё в пятидесятых музейщики-безбожники, но мы с Его Святейшеством подсуетились и восстановили престол. Видите, милые зрители-верноподданые, – Ангел поковырял ногтем деревянные барельефы над царским местом, – картинки с приключениями благоверного великого князя Владимира Киевского, каждая на своём месте: и как он знаменитую шапку от византийского коллеги Константина Мономаха примеряет, и как с боярами судачит, и вот какие-то бочки на тележках – пардон, это, наверное, пушки… Одним словом, хоть комиксы выпускай!
Телеведущий кокетливо, будто в балетном классе, присел на корточки рядом с троном:
– И зверюшки страшные все тут, у-у какие!
– В одном Ангел прав: зверюшки и правда не слишком приятные, – заметил Генри, присматриваясь к экрану, на котором показывали основание престола. Царский трон базировался на четырёх свёрнутых в клубок животных. Судя по мордам животных, они были не слишком довольны тем, что на них водрузили сооружение высотой шесть с половиной метров. – Кто это вообще такие? Собаки, что ли?
– Дедуля мне рассказывал про этот бестиарий под троном, – вспомнилось Екатерине, – там есть лев, гиена с высунутым языком, и два оскрогана.
– Оскроган? – переспросил Генри. – Незнакомое слово. Как это будет по-английски?
– Думаю, что никак, – пожала плечами Екатерина. Малейшее движение тут же отзывалось болью в затылке. – Никто из учёных не знает, что за существо такое – оскроган. Дедуля его то броненосцем зубастым называл, то тигром саблезубым. Он шутил, что раньше императорский престол на каких-то чумичках стоял, а теперь опирается на четыре твёрдые "Т": технологии, терпимость, телевидение и тепло народной любви…
Тут императрице взгрустнулось. В тяжёлую голову внезапно пришёл неутешительный ответ на риторический вопрос, который Дженни задавала ей на ипподроме. Что бы делала страна, если бы Екатерина вчера свернула шею? Да ничего. Никто бы, пожалуй, даже и не заметил этого! Все же так увлечены новеньким блестящим шоу Ангела Головастикова!
Тем временем, телеведущий забрался на царский трон и умолк, поскольку в игру вступил патриарх:
– Понеже благоволением Божиим и действием Святого и Всепрощающего Духа, и Вашим изволением имеет нынче в сем первопрестольном храме совершиться Императорского Вашего величества коронование и от Святого мира помазание; того ради по обычаю древних христианских монархов, да соблаговолит Величество Ваше в слухе верных подданных Ваших исповедовать Православно-кафолическую веру, како веруеши?
– Ни слова не понял, – выдохнул Генри. Серые глаза расширились от удивления.
– Общий смысл в том, что Доброжир готов короновать эту кривляку, как только тот подтвердит свою принадлежность к православной церкви, – перевела Екатерина. – Прорекламировал свою религию по телику – получи приз, поддельную корону.
Ангел во всеуслышание признался, что он верит во всё то, что предлагает своим прихожанам церковь, прибавил в конце "аминь", после чего Доброжир затеял длинную молитву. Читались ектении, потом тропари, затем пророчества; послания сменялись прокимнами и плавно переходили в Евангелие.
Генри заметно заскучал, время от времени вздрагивая на выкриках вроде "да отрыгнут горы веселие!"
22 и "всяка душа властем предержащим да повинуется!"
23.
Екатерина злорадно подумала: тут "Елей" явно просчитался. Сел в громадную телевизионную лужу. Динамика шоу из-за всех этих священных песнопений безнадёжно провисла.
Режиссёр "Венчания на царство" отчаянно пытался спасти рейтинги, развлекая зрителей крупными планами: одухотворённое, румяное лицо Ангела, похожего на именинника… Поющий Доброжир – глаза искрятся, как у азартного игрока, поставившего всё своё состояние на тёмную лошадку… Двуглавый орёл на вершине трона – такая же грозная птица раньше простирала свои крылья над капотами "русско-балтов", пока её не поменяли на безобидную зелёную ромашку…
Камера перешла на пышную публику в Успенском соборе. В приглашении на церемонию был чётко обозначен дресс-код: "Церковно-аристократический девятнадцатый век", – так что светские львы были в тёмных фраках, светлых панталонах и ярких шейных платках, а светские львицы – в корсетах, рюшах и кружевных мантильях, прикрывающих завитые локоны. Лица были хорошо знакомы Екатерине – эти же люди в прошлом году рвались поглазеть на решающую битву двух женихов в шоу "Великая княжна. Live", – однако старинная мода на порядок облагородила собравшихся.
– Даже Трифон явился! – возмутилась императрица, привстав на локтях. – Вот от него не ожидала!
– Какой ещё Трифон? – переспросил Генри, очнувшись от дрёмы.
– Ну Трифон Правдин! Помнишь "Шоу Трифона"? Шло по "Всемогущему" тридцать лет! Трифон родился на глазах у телезрителей, жил в прямом эфире и не знал, что его снимают, пока на него не упал прожектор с фальшивого неба.
– А-а, этот Трифон! – закивал Генри. – Конечно, все его знают. Он потом отсудил у "Всемогущего" триста тысяч рублей – по десять тысяч за каждый год жизни под камерами.
– И представляешь, пришёл на эту лживую коронацию! Человек, который большую часть своей жизни был окружён телевизионной ложью высшего разряда! Да ему "Всемогущий" жизнь загубил!
– Или, наоборот, спас, – предположил Генри. – Сделал его звездой мирового масштаба, да ещё и богачом.
Екатерина могла бы с этим поспорить, но тут молитвы неожиданно закончились и из экранчика раздался голос Ангела:
– Повелеваю возложить на себя порфиру, друзьяшки мои!
Багряный плащ был аккуратно сложен на бархатной подушке, которую почтительно поднесли патриарху двое священников. Доброжир накинул мантию от Лидваля на узкие плечи Ангела, приговаривая "Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь", после чего возложил руки на склонённую голову своего подопечного и вновь завёл молитву.
– О нет, опять?! – застонал Генри. – Давай выключим, а? Я теперь понимаю, почему твой предок отменил эту затянутую церемонию.
– Отстань, не мешай, – Екатерина не желала упустить ни единой подробности. – Сейчас, похоже, ключевой момент будет.
В кадре возникла корона Российской Империи.
– Милашки, вот она, вот она! – мелко запрыгал на месте Ангел. – Копия императорской короны! Конечно же, мы не могли доверить её изготовление никому другому, кроме как петербургскому ювелирному Дому Фаберже! Наденьте мне её скорее, ваше святейшество, наденьте же!
