Ной выглядит великолепно. И он на первом месте.
Тот же зеленый байк, который я видела у дома Ван дер Бергов пару дней назад, не отстает от него. Похоже, это Терренс Холкомб.
Резко развернувшись и улыбаясь, вижу, что дядя по-прежнему поглощен своей работой. Как он может пропустить такое?
Меня парализует чувство зависти. Похоже, Ною очень весело.
Больше не в силах сдерживаться, прежде чем Джейк успеет меня остановить, я быстро перебегаю через трек, едва мотоциклы преодолевают этот участок, и взбираюсь на холм.
Оглядываясь по сторонам, ищу Калеба, но не обнаруживаю его поблизости. Присоединившись к толпе на вершине, протискиваюсь между двумя зрителями. Ной мчит к финишу ноздря в ноздрю с Холкомбом.
Газанув, парень поднимается на заднее колесо, пересекает финишную линию на доли секунды раньше всех остальных и опять приземляется на оба колеса.
Из динамиков доносится громогласный голос комментатора, зрители ликуют, а Ной вскидывает кулак вверх.
Я тихо хлопаю. Это все, на что я сейчас способна, ведь мое сердце бьется слишком быстро. Он молодец.
Даже немного завидую его таланту в таком деле. У меня никогда не было способностей к чему-либо.
Развернувшись, возвращаюсь в тент. Наблюдатели постепенно разбредаются, снова звучит музыка.
Джейк до сих пор занят ремонтом того, что наверняка уже давно в порядке. Я сворачиваю к стенду с закусками, соседствующему с нашим шатром, где покупаю начос
[14] с сыром. Откусив маленький кусочек, приближаюсь к своему дяде.
– Хочешь попробовать?
Он смотрит мне в глаза, не обращая внимания на еду.
– Нет, спасибо.
Наблюдая за мужчиной, макаю новый треугольничек в сырный соус.
– Ной очень хорош.
Джейк просто кивает, вернувшись к работе.
Я прищуриваюсь. В чем-то они с моим отцом разные, а в чем-то похожи.
Ханнес не стал бы смотреть мое выступление, потому что ему было бы безразлично. Джейк тоже отказывается поддерживать сына. Почему?
Я собираюсь поставить чипсы на стол и продолжить раздачу наклеек, как вдруг к нам направляется Ной в окружении скопища людей. Он стягивает с себя футболку, швыряет ее на наш стол, дерзко улыбается и выхватывает мои начос. Затем окунает палец в сыр, вытирает его о мой нос, наклоняется и слизывает соус. Я рычу.
– Ной, – поморщившись, отчитываю его, но он лишь смеется.
А я собиралась тебя поздравить. Обойдешься. Вытираю сырный соус и его слюну с носа.
Украв чипсы, парень подходит к отцу.
– Знаешь, я могу принести гораздо больше пользы «Ван дер Берг Экстрим», если меня будут показывать по ТВ.
– Да, и тогда что? – Джейк смотрит на сына. – Что, по-твоему, случится после того, как твои пятнадцать минут славы истекут или травма отправит тебя домой в инвалидном кресле?
Ной горько усмехается.
– Ты хотя бы смотрел? Я победил! Одолел их всех. У меня есть талант, и мне нравятся гонки.
– Мотокросс…
– Это не карьера, – ехидно договаривает за него парень. Кажется, они затрагивали данную тему уже сотни раз. – А сидеть в заточении на пике – это не жизнь. Пора бы тебе уже это признать.
Развернувшись кругом, Ной швыряет мне чипсы и стремительно уходит, по пути приобняв за талию какую-то девушку. Вместе они растворяются в толпе.
Отваживаюсь бросить взгляд на Джейка. Играя желваками, он дергает торцевой ключ против часовой стрелки с таким остервенением, будто вместо болта затягивает рот своему ребенку.
Вот, значит, как.
Несложно понять, что он любит и ценит возможность жить по-своему, подальше от нашей кошмарной семьи.
Однако Ной жаждет чего-то нового. Он не ленивый, безответственный или апатичный. Парень просто несчастлив.
Поставив еду на стол, я подхожу к Джейку и прислоняюсь к столу.
– Он прав? – спрашиваю, слыша объявление комментатора о следующем заезде. – Ты прячешься здесь?
Глянув на меня, мужчина приподнимается, чтобы дотянуться до какой-то детали.
– Опусти рубашку, – ворчит Джейк.
Я изгибаю бровь, усердно сдерживая улыбку.
Он бросает ключ на стол, тяжело выдыхает и качает головой.
– Проклятые дети…
Снова переведя взгляд в мою сторону, дядя печально улыбается. Может, ему и не хочется, чтобы Ной испытал такую же боль, какую пережил он сам, но Джейку должно быть известно – наши родители не всегда знают, что лучше. То есть кто сказал, что Флора стала бы для него единственной?
Только он все равно сбежал бы с ней, потому что мы хотим того, чего хотим. Ной поступит так же.
– Эй, – произносит кто-то.
Обернувшись, вижу Сэси Диггинс. Она входит в шатер, держа руки в карманах джинсов, и смотрит на меня. Я замираю. Ни одна из наших встреч не была особенно приятной. Что ей нужно?
Джейк отходит к пикапу, ищет что-то в кузове, а я рассматриваю девушку. Ее нос выглядит нормально. Нет никаких признаков недавнего кровотечения.
– Привет, – наконец отвечаю я.
Она протягивает руку.
– Сэси.
Мы обмениваемся рукопожатием.
– Тирнан.
Полагаю, нас не представили друг другу официально.
– Ты в порядке? – Я указываю на нос девушки.
Сэси лишь тихо смеется.
– Я – единственная, кто причиняет мне боль.
Отпустив ее руку, не совсем понимаю, что она имеет в виду, и оглядываюсь через плечо. Джейк открывает дверь и принимается рыться в бардачке.
– Не хочешь потанцевать?
Резко повернувшись обратно, смотрю на девушку. Что?
Люди танцуют вокруг костра. Музыка доносится из больших колонок, установленных на погрузочных платформах пикапов. Но песня медленная. Они все практически обнимаются.
Отрицательно качаю головой.
– Нет.
Сэси просто хватает меня за руку и тянет к костру. Спотыкаясь, волочусь за ней и стараюсь вырваться.
– Эй, остановись, – рявкаю я.
Я не очень хорошо танцую.
Развернувшись, она обхватывает мою талию и притягивает к себе. Отталкиваю ее, однако девчонка очень шустрая. Поймав узел моей рубашки, она дергает мое тело на себя. Я едва шею себе не сворачиваю.
Оскалившись, чувствую, как наши обнаженные животы соприкасаются, потому что ее белая майка задралась.
