– Черт, от тебя воняет, – говорю я. – Ты в дерьме извалялась, что ли?
– Я наступила в него! – рычит Тирнан.
Из груди вырывается смешок. У меня словно младшая сестра появилась. Может, день окажется не таким уж плохим в результате.
Сразу же после этой мысли тишину пронзает другой голос:
– Ной?
Мой желудок проваливается куда-то вниз, улыбка медленно меркнет. Мы с Тирнан умолкаем, я отпускаю ее. Выпрямившись, оба поворачиваем головы к двери моей спальни.
Реми стоит в дверном проеме, наблюдая за нами.
Она явно не уловила намек проваливать, судя по тому, что на ней моя футболка вместо собственной одежды.
Девушка манит меня пальцем, но я предпочел бы скорее отрезать себе левое яичко, чем вернуться к ней. Я вталкиваю Тирнан в ванную, захожу следом, захлопываю и запираю дверь на замок.
– Черт, что ты делаешь? – Кузина, которую я заставляю сесть на унитаз, сердито смотрит на меня.
– Сядь, – распоряжаюсь, просунув руку за душевую занавеску и включив воду. – Просто… посиди, пока она не уйдет, ладно?
– Зачем?
Затем, что мне нужна причина, чтобы отказаться от секса. А ты как думаешь, тупица? Если я буду принимать душ в одиночестве, Реми может попытаться ко мне присоединиться.
– Делай, что я говорю, – вместо этого прошу я.
Она озадаченно сдвигает брови, а я качаю головой.
Такое чувство, будто запах пота Реми давит на легкие тяжким грузом вкупе с тысячью пробуждений перед другими лицами, похожими на нее. Я – ничто, и чем дольше остаюсь трезвым, тем острее осознаю данный факт. Делаю глоток пива из бутылки. В этот момент Тирнан подскакивает с унитаза и бросается к двери. Я хватаю ее сзади за шорты, дергаю на себя. Она врезается в меня.
– Ной! – возмущается Тирнан.
Но я все равно обхватываю ее руками и оттягиваю от выхода.
– Не бросай меня. Она опять хочет мое тело.
– Фу.
Удерживая девушку, еще раз щедро глотаю пиво. Вдруг раздается стук в дверь, и мы замираем.
Не-е-е-ет…
– Ной? – слышится голос Реми. – Ты собираешься в бар сегодня вечером?
– Да! – выкрикивает Тирнан. – Он при…
Я закрываю ей рот свободной рукой.
В следующую секунду раздается очередной крик с первого этажа, из-за чего я вздрагиваю:
– Ной!
Какого хрена? Сегодня все помешались на мне? Слава богу, хотя бы Калеб не может разговаривать.
Тирнан извивается в моих объятиях. Не знаю почему, только я крепче сжимаю ее и пячусь от запертой двери, закрыв глаза.
– Ной! – снова орет отец.
– Я в душе! – наконец выкрикиваю я.
Господи.
Внезапно кузина заезжает мне пяткой по ноге. Оступившись, я ударяюсь голенями о ванну, теряю равновесие и падаю вместе с ней. Она взвизгивает, срывает душевую шторку с пары колец и врезается затылком в мой подбородок.
Я кряхчу.
– О боже! – кричит Тирнан, сплевывая воду. Ее одежда и волосы моментально промокают под лейкой. Она пытается сесть. – Ты ненормальный. Какого черта?
Накрыв ее рот ладонью, тяну девушку обратно.
– Мне нужно, чтобы ты осталась.
Пар клубится в воздухе. Я прислушиваюсь к людям, от которых прячусь. У меня в животе затягивается тугой узел, потому что я определенно веду себя, как гребаная девчонка.
– Ной! – вновь рявкает папа.
Запрокинув голову назад, устало выдыхаю.
– Твою мать, почему он не заткнется?
Я убираю руку с губ Тирнан, однако, когда она предпринимает попытку вырваться, хватаю ее за воротник и притягиваю к себе.
– Они отстанут, если мы будем вести себя очень тихо.
– Ты своего отца видел? – огрызается Тирнан в ответ. – Он больше этой двери, Ной. Чтобы вломиться сюда, ему нужно лишь посильнее надавить на нее рукой. Если он вломится сюда, то поручит мне новую кучу дел, а я уже свои утренние задания выполнила!
– Ш-ш-ш-ш! – Мне снова приходится закрыть ей рот. – Они заткнутся, если мы будем вести себя очень-очень тихо.
Она бубнит под моей ладонью что-то похожее на: «Ты идиот».
Я улыбаюсь. Кажется, словно вернулся в детство и прячусь от родителей. Вроде игры в прятки. Мне редко доводилось дурачиться. Калеб перестал разговаривать, когда мне было три года, поэтому я не помнил, озорничал ли он.
Хотя с отцом несколько хороших воспоминаний осталось. До того, как он стал старше и злее.
Смотрю на Тирнан. Вчера я рассердился на нее. Но потом мой гнев исчез.
Со мной дома не разговаривают. Никто со мной не разговаривает.
В одну минуту я хотел свернуть ей шею, а в следующую – крепко обнять.
Я понимал ее, знал, в чем проблема.
Она вдруг начинает делать частые резкие вдохи, и я зажимаю ей нос, прежде чем Тирнан чихнет. Это не помогает. Девчонка буквально плюет мне на ладонь, тихо пискнув после этого. Хохотнув, я споласкиваю руку и опять обвиваю ее талию.
– Каково было в Л.А.? Расскажи мне что-нибудь о своей жизни.
Что угодно. Хочется оказаться в другом месте, даже если мы не можем выбраться из ванны.
Однако Тирнан молчит.
Я снова откидываю голову назад и смотрю в потолок.
– У тебя иногда не возникает ощущения, будто ты заперта в коробке? – бормочу я. – И ты видишь вокруг себя лишь четыре стены, что бы ни делала? Как бы далеко ты ни уходила, вид все равно не меняется?
– Тебе не у меня нужно спрашивать, каким образом обрести счастье, – отвечает она. – Я приехала в Колорадо.
Ага, но мне это не поможет.
Зато ей?..
– Помогло? – интересуюсь я, слегка дернув ее за косичку, когда не получаю ответа.
Тирнан отшатывается в сторону, хмуро глянув на меня, однако я замечаю зарождающуюся на ее губах улыбку.
– Да, нынешний вид мне нравится чуть больше. – Она резко возвращает взгляд к моему лицу. – У тебя кровь из носа идет.
Проведя пальцами под ноздрями, обнаруживаю кровь, затем умываюсь, несколько раз споласкивая руку под потоком воды.
– Тебе не обязательно быть такой лютой. – Я тыкаю пальцем ей под ребра за то, что въехала мне затылком по лицу.
Тирнан ерзает на месте.
– Нет, перестань, – возмущается она после очередного толчка. – Я не поклонница щекотки.
Засмеявшись, продолжаю впиваться пальцами ей в бока. Визжа, девушка пытается увернуться, но деваться ей некуда.
– Ной? – Раздается стук в дверь. – Ты выходишь? Мне пора домой.
