Мы… Мой отец тоже?
Я смутно помню деда, так как тот умер, когда мне исполнилось шесть. Однако знаю, что он развелся со своей первой женой – матерью папы (ему тогда около двенадцати лет было) – и во второй раз женился на еще одной голландке, у которой уже имелся собственный сын – Джейк.
– Флору я встретил в восемнадцать, – продолжает дядя. – Боже, она была чертовски красива. Ее семья работала на винограднике. Иммигранты. Бедные… – Он мельком смотрит на меня. – И, конечно же, наши семьи не могли допустить подобного.
Мне почти хочется рассмеяться – не потому, что это смешно, а потому, что я понимаю. Я впервые осознаю: мы с Джейком – члены одной семьи, и он знает их не хуже меня.
– У нее не было купальника, – задумчиво произносит Джейк. – Помнится, на протяжении всего лета. У меня даже мысли не возникало, что она не могла позволить себе купить его. Когда мы ходили на озеро, она купалась в белье и футболке, и мне это нравилось. Ее тело, подчеркнутое прилипшей к коже мокрой одеждой, было невероятно прекрасным.
Я представляю, как бушевали его гормоны и эмоции. Какой он, когда влюблен?
Джейк вздыхает.
– Так она выглядела сексуальнее, чем в бикини. Мне не хотелось, чтобы то лето заканчивалось. Мы не могли оторваться друг от друга. Я был без ума от нее.
Но этой женщины в данный момент здесь нет.
– Однажды вечером твоя мать…
– Моя мать? – Мои глаза резко устремляются на него.
Он избегает моего взгляда, плотно сжав губы.
– Твоя мать была восходящей звездой, они с Ханнесом только начали встречаться. Она пригласила Флору погулять и напоила ее. Проснулась Флора в постели с другим мужчиной. – Сделав паузу, Джейк наконец-то смотрит на меня. – Не со мной.
Моя мать пригласила ее погулять, напоила и…
– С моим отцом, – произношу я, сопоставив факты.
Он кивает.
– Твой дедушка понимал, что я от нее не откажусь, поэтому твои родители помогли ему избавиться от Флоры.
Усиленно моргаю. Поверить не могу, что защищала их перед дядей. Его ненависть к ним не удивительна.
– Она чувствовала себя ужасно виноватой, думая, будто занялась сексом с другим мужчиной. – Дальше Джейк ведет меня в конюшню наполнить кормушки для лошадей. – Семья с легкостью убедила ее, что нашим отношениям конец, если она, конечно, не хотела, чтобы я узнал о ее поступке. «Эй, а вот тебе еще и пятьдесят штук на переезд. Исчезни, деточка. Не звони ему».
– Ты не пытался ее найти?
– Я нашел. В какой-то квартире в Сан-Франциско.
Мой дядя замолкает на мгновение, натягивая перчатки.
– Она меня даже на порог не пустила. Не могла смотреть мне в глаза. Флора сказала, что больше не может меня видеть и не хочет, чтобы я ей даже звонил.
Он разрезает веревку, которой обмотаны тюки. Я беру вилы и распределяю сено по стойлам.
– Когда ты узнал, что они с ней сделали?
Несколько секунд Джейк молчит, затем отвечает едва слышным голосом:
– Примерно через неделю после того, как покинул ее квартиру. Сестра Флоры позвонила и сообщила, что она умерла.
Умерла?
Я замираю.
– Суицид?
Кивнув, он продолжает работать.
– О боже.
– Спустя шесть часов я собрал вещи и ушел без оглядки, – говорит Джейк, натянуто улыбнувшись. – Планировал направиться во Флориду, но оказался здесь и… не захотел уезжать. – Его взгляд смягчается.
Все, что я знала, как мне казалось, рассеивается, пока пазл складывается воедино деталь за деталью.
– Я поселился на этой земле в обветшалом трейлере без водопровода. Теперь у меня есть дом, мастерская, собственный бизнес и сыновья. Моя жизнь сложилась намного лучше, чем я заслужил.
Почему он думает, будто не достоин того, что имеет? Джейк невиновен в случившемся. Он пытался ее найти. Раз они действительно решили навредить той девушке, все равно бы это сделали.
Мои родители. Они бы вмешались подобным образом, если бы я влюбилась в кого-то, не соответствующего их представлениям?
– Извини, – выпаливаю я. – Мне жаль, что они так поступили…
– Твои родители, Тирнан, – перебивает Джейк, глядя мне прямо в глаза. – Ты не в ответе за них.
Но это в голове не укладывается. Мать не очень-то отличалась от Флоры. Такая же бедная – единственное, у второй девушки хотя бы семья была. Моя мама росла сиротой, скитавшейся между временными опекунами. Как она могла не встать на ее сторону?
Я опускаю глаза к талии мужчины. Татуировка на его боку сейчас скрыта футболкой, однако я помню слова. Моя Мексика. Он сказал, что Флора была иммигранткой, значит, татуировка в ее честь? Или так же, как для ковбоев, сбегавших в прошлом через границу, Колорадо стал для него пристанищем? Его Мексикой.
– Нам нужно немного повеселиться, – щебечет Джейк, разряжая обстановку улыбкой. – Давайте завтра выберемся к озеру все вместе.
К озеру? Не к пруду?
– Послушаем музыку, выпьем пива. Поныряем со скал.
– Поныряем со скал?
Он окидывает мое тело быстрым взглядом.
– У тебя же есть купальник, да?
Только его вопрос больше похож на предупреждение, потому что он, разумеется, не хочет, чтобы я плавала в одежде, как вчера.
Или в белье, как Флора.
Да, у меня есть… бикини. От ужаса сводит живот. Обычно я ношу все, что покупает наш шопинг-ассистент, не напрягаясь, но сейчас совсем другой случай.
Почему у меня нет совместного купальника? Или рашгарда? Ух…
В течение следующей пары часов я словно демон торопливо выполняю одно поручение за другим, радуясь поводу отвлечься. Мы с Джейком и Ноем справляемся с утренними хозяйственными заботами. Затем я готовлю завтрак, Ной убирает со стола. А позже помогаю им в мастерской, отвечая на деловую почту под диктовку Джейка, пока тот работает.
В итоге мы с ним грузим два байка на платформу пикапа и закрепляем их тросами. Надев футболку, мой дядя выуживает из кармана ключи. Я знаю, что ему нужно отвезти заказ в город и отправить его клиенту транспортной компанией. Вдруг Джейк останавливается, глядя поверх моего плеча.
Я следую за направлением его взгляда.
Калеб возле дальнего конца амбара колет дрова. Без рубашки. Джинсы свободно сидят ниже его талии, а грудь, влажная от пота, блестит на солнце. Он периодически трется челюстью о плечо – кровь из его открывшихся ран струится по щеке.
– Сходи за аптечкой, – говорит мне Джейк, направившись к водительской двери. – Калебу нужна помощь.
– Ага, профессиональная помощь, – ворчу я. – Он…
