– Не растягивай это на целый день, – резким тоном отвечает Джейк. – У нас еще полно работы.
От недавнего великодушия моего дяди не осталось и следа, и разозлила его я.
Оглянувшись, вижу, как он вонзает вилку в еду и бросает распоряжение Калебу:
– Ты тоже не исчезай.
Все трое торопливо и молча доедают завтрак. Из-за царящего напряжения воздух в комнате становится гуще грязи.
Закручиваю крышку, приготовившись оставить мытье посуды им, однако, когда разворачиваюсь к выходу, снова ловлю на себе взгляд Калеба. На сей раз он пялится на мои ноги.
Я в рваных джинсовых шортах, не слишком коротких, и застегнутой до горла фланелевой рубашке.
Оглядев стол, отмечаю, что на мне больше одежды, чем на любом из них. Джейк и Калеб сидят без рубашек, а футболка Ноя разрезана по бокам, частично обнажая гладкую загорелую грудь.
Черные волосы Калеба на фоне обласканного солнцем лица.
Мускулистые плечи и узкая талия Джейка.
Выступающие вены на предплечьях Ноя…
Выпрямившись, я сглатываю и быстро покидаю кухню.
Мне нужно выбраться отсюда.
Я давлю на газ, направляя пикап вверх по подъездной дорожке, пока не достигаю вершины склона. Гравий вылетает из-под колес. Заглушив мотор, беру с пассажирского сиденья рабочие перчатки, выпрыгиваю из салона и, натягивая их на руки, иду к грузовому отсеку.
– Нашла дорогу без проблем? – приблизившись, Джейк опускает задний борт.
В ответ я киваю.
– Парни помогли?
– Да.
Мы вдвоем забираемся на платформу, чтобы начать разгружать сено.
После завтрака он попросил меня съездить в город за сеном. Узнав, что могу отправиться одна, я с радостью согласилась. Эта возможность проветриться, отвлечься, оказалась не хуже прогулки. Эй, к тому же я впервые побывала в сельскохозяйственном магазине. К счастью, там не было прилавков с таблоидами, поэтому мне удалось избежать новостей о происходящем дома.
Из гаража доносятся музыка и смех. Посмотрев в ту сторону, замечаю несколько мотоциклов, припаркованных рядом. Похоже, это те самые друзья, с которыми Ной планировал протестировать байк.
Две девушки болтают неподалеку, в то время как все остальные общаются в гараже. Я наблюдаю за ними. Они в джинсах и летних топах, смеются, улыбаются. Долго еще продержится хорошая погода, позволяющая гонять? Кажется, это весело.
На пару с Джейком мы сбрасываем тюки с машины, ухватываясь за проволоку, и тянем их к конюшне. Одна из девушек улыбается, когда я прохожу мимо.
На их лицах ни грамма косметики, никакого модного маникюра и стильных нарядов, но им это и не нужно. Они симпатичные, в удобной одежде. На миг мне хочется стать одной из них.
Я несу сено в стойло. Калеб поедет с ними?
Как он умудряется ладить с друзьями, если не разговаривает? У него вообще есть друзья? То есть, раз он так себя ведет, будучи немым, только представьте, что бы сошло с его языка в противном случае.
Качаю головой. Меня не покидает любопытство по поводу того, какое же событие заставило его отказаться от речи в четырехлетнем возрасте, однако я отбрасываю эти мысли. У всех нас есть проблемы.
– Я хочу услышать тебя, – произносит кто-то с придыханием.
Войдя в конюшню, замедляюсь.
– Покажи, чего ты хочешь, – шепчет женщина.
Я едва не роняю тюк.
Ее голос еле слышен, такой тихий, будто она держится из последних сил.
Бросив свой груз на землю, делаю шаг назад. Это может быть кто угодно. Здесь много народу, а я не хочу попасть в неловкую ситуацию. Поэтому осторожно пячусь.
Вдруг слышу хриплый стон, шорох сена и тихий выкрик. Я замираю.
– Я заставлю тебя стонать, – заявляет девушка. – Тебе так понравится, что ты не сдержишься.
Не знаю почему, но я бесшумно ступаю вперед. Следуя за звуком к последнему стойлу в дальнем конце конюшни, подхожу к двери с приоткрытой верхней створкой и вновь прислушиваюсь.
– Ну же… – стонет она.
Я задерживаю дыхание и заглядываю внутрь. Мой взгляд встречает обнаженную кожу, руки. Парень запускает пальцы в ее длинные черные волосы. Девушка стоит перед ним на коленях и сосет его…
На секунду я отвожу глаза. Мои щеки вспыхивают.
Однако ее тихое поскуливание опять привлекает мое внимание.
Ее голова двигается по его плоти вверх-вниз; она проводит ладонями по ногам парня, облаченным в джинсы, сжимает ремень и стягивает брюки еще ниже, так что теперь видны его бедра и изгиб задницы.
Лица девушки я не вижу. Не вижу, что она с ним делает, хотя и без того знаю. Скольжу взглядом вверх, рассматривая его мускулатуру, кожу, снова блестящую от пота. Я понимаю, кто это, раньше, чем достигаю лица.
Калеб запрокинул голову назад, опустил веки, тяжело дышит и сжимает ее волосы, заставляя девушку двигаться на его члене. Мышцы предплечий парня сокращаются, волосы практически застилают глаза. Совершенно забыв о ней, я наблюдаю за ним. Пряди, промокшие от пота, липнут к его шее. Он периодически поджимает губы, потому что…
Ему нравится. Я слышу, как она стонет, несмотря на то, что ее рот занят. Калеб притягивает девушку к себе раз за разом; его брови сдвигаются на переносице.
Внезапно он распахивает глаза.
Опустив подбородок, парень пронзает меня взглядом, словно все это время знал о моем присутствии.
Черт.
Я опять перестаю дышать, напрягаюсь, моя кожа пылает от стыда. Калеб ускоряет темп, теперь резко врываясь в нее, и пристально следит за мной.
Приоткрываю рот, потому что это единственная часть моего тела, сохранившая способность двигаться. Я уже не обращаю внимания на женщину. Он склоняется над ней, одну руку по-прежнему держа в волосах, а второй схватившись за борт стойла. Парень трахает ее, его бедра раскачиваются все быстрее и быстрее, глаза становятся такими же пронзительными, как прошлой ночью, когда он прижал меня к стене и… обнюхал.
Капля пота стекает по моему животу под фланелью. Завороженная, я без малого не начинаю двигаться вместе с ним.
Прильнув к двери, довольствуюсь возможностью приблизиться хотя бы на несколько сантиметров.
Она стонет. Мы с Калебом смотрим друг на друга. Но я вижу лишь то, как он двигался бы со мной вчера. Если бы я его не остановила.
Тут раздается еще один стон, и я не осознаю, что он сорвался с моих губ, пока уголок рта парня не изгибается в улыбке. Резко втягиваю воздух. До меня только доходит, что, черт побери, я делаю.
Твою мать. Я отворачиваюсь, накрыв рот ладонью и зажмурившись.
Дерьмо.
