Правда, едва Джейк убирает полотенце и смотрит на меня сверху вниз, моя затаенная улыбка проваливается куда-то в живот. Его тоже. Он слишком близко.
Удерживая зрительный контакт, мы стоим неподвижно. В помещении так жарко, что я…
Я сглатываю и замечаю, как его кадык поднимается и опускается.
– Похоже, я потерпел неудачу, – еле слышно произносит мой дядя. – Невозможно скрыть, кто ты такая.
Девочка.
Данный факт он озвучивает будто бы с сожалением. Отвернувшись, Джейк медленно вытирает свои щеки.
– Я голоден. Блинчики?
С трудом различаю, что он говорит, не сводя с него глаз. Слова срываются с моих уст раньше, чем мне удается их остановить:
– Пусть мужчиной мне не быть, однако и девочкой я навечно не останусь.
Я делаю довольно длительную паузу, наблюдая за тем, как Джейк осекается, а его лицо вытягивается. Не сдержав улыбку, разворачиваюсь и выхожу из ванной.
Безусловно, я смогу взять на себя больше обязанностей.
Когда стану женщиной.
Масса для блинов, которую я выливаю на гридль, шипит. Наполняю половник и делаю еще круг, и еще, один за другим. Тесто пузырится по краям. Глядя на это, поглаживаю гладкий ноготь своего большого пальца.
В кои-то веки я рада, что готовлю завтрак. Джейк с Ноем на улице, занимаются утренними делами. Калеба я еще не видела. Вместо того чтобы прятаться у себя в комнате из страха столкнуться с ним, уж лучше отвлечься на что-то полезное.
Черт, почему мой чемодан не собран?
После того, как оставила своего ошарашенного дядю в ванной утром, я оделась и заправила кровать, позабыв про пустой чемодан, по-прежнему валяющийся на полу. Даже если бы не случился эпизод с Калебом, сомневаюсь, что собрала бы вещи.
Я кладу половник в миску, беру лопатку и переворачиваю блинчик, разбрызгав жидкое тесто.
Вероятно, именно поэтому я всегда возвращалась домой на школьные каникулы. Отчаянно не желала оставаться одна.
Резко повернувшись за тарелкой, вижу Калеба. И замираю. Он пристально смотрит на меня, прислонившись к холодильнику. Мое сердце буквально выпрыгивает из груди. Я сжимаю бедра. Давно парень тут стоит?
Его зеленые глаза сосредоточены на мне. На лице то же любопытное выражение, что и вчера. Мой пульс настолько оглушительно громыхает в ушах – не слышен даже ветер и скрежет веток по стенам.
На что он уставился?
Стиснув челюсти, хватаю тарелку с островка, разворачиваюсь обратно и снимаю готовые блинчики с гридля. Калеб в джинсах, на сей раз чистых, к тому же он явно помылся, хотя его волосы до сих пор растрепаны, словно парень только проснулся. Полагаю, правило Джейка о побудке в полшестого на него, в отличие от Ноя, не распространяется.
Его взгляд буквально прожигает спину, однако спустя мгновение дверца холодильника открывается, потом закрывается, и я ощущаю приближение Калеба. Он извинится? Что, если бы мы оказались не сводными кузенами, а кровными, когда парень решил проигнорировать мои протесты?
Неторопливо очистив жарочную поверхность, я распределяю четыре новые порции теста, в то время как он наливает себе стакан сока. Хоть мои глаза и прикованы к гридлю, кроме него я ничего не замечаю. От Калеба пахнет…
Выделанной кожей. Мускусным гелем для душа. Наверное, он только вышел из ванной. А вчера он пах… дождем, деревьями, дровами и потом. От него исходит аромат леса. Из-за этих воспоминаний жар вспыхивает у меня между ног.
Я качаю головой. Ради всего святого.
– Не убирай сок, – говорю ему.
Но парень не слушает. Пропустив мои слова мимо ушей, он разворачивается кругом и ставит пакет сока обратно в холодильник.
– Ты любишь чернику? Пахту?
Мне плевать, что ему нравится. Просто хочу, чтобы Калеб вынудил меня подняться наверх и собрать вещи.
– Шоколадную крошку? – продолжаю я, провоцируя. – Тыкву? Цельное зерно?
Он забирает свой стакан, идет к столу, жадно глотая апельсиновый сок, словно я не существую.
Крепче сжав в кулаке лопатку и тяжело дыша через нос, переворачиваю блинчики.
– Сколько ты хочешь? – монотонно бубню. – Три? Четыре?
Бросаю взгляд в сторону, проверяя, кивает ли он или качает головой, или, может, показывает желанное количество блинов пальцами. Калеб же просто ставит стакан на стол и садится.
Я выдергиваю провод гридля из розетки, перекладываю последнюю порцию готовых блинчиков на тарелку, после чего подхватываю сироп и вилки. Входная дверь распахивается, пол поскрипывает под ногами Джейка и Ноя. Откуда они знают, что завтрак готов?
Мужчины врываются на кухню, когда я ставлю блюдо с блинчиками в центр стола. Ной берет стакан молока, Джейк моет руки, затем оба спешат занять свои места.
Пар поднимается в воздух над черничными блинчиками. Пока парни рассаживаются, я поворачиваюсь к островку за тарелками. Моя злость по-прежнему кипит.
Дав тарелки Джейку и Ною и взяв одну себе, чувствую взгляд Калеба, которому ничего не досталось.
Я не готовлю для тебя.
Его отец и брат перестают двигаться. Должно быть, понимают – что-то происходит. Подняв глаза, вижу, как их взгляды мечутся между нами. Ной знает, что послужило причиной этой напряженности, но я не уверена, в курсе ли Джейк. Наверное, парень не рассказал о прошлой ночи, побоявшись навлечь неприятности на Калеба.
И глазом не моргнув, Калеб поднимает тарелку с блинчиками, раздает по три Джейку и Ною, а остальное ставит перед собой, поймав мой взгляд на мгновение. Потом тянется за сиропом, которым щедро поливает блинчики.
Мудак.
Ной прокашливается, но я все равно улавливаю смех. Джейк вздыхает и отдает свою порцию мне, после чего достает чистую тарелку с островка и своей вилкой сгребает пару блинов с переполненной тарелки старшего сына.
– Вижу, вы уже познакомились, – ворчит он.
Никто не отвечает. Мальчики принимаются за еду.
– Выглядит аппетитно, Тирнан, – произносит Джейк, стараясь разрядить обстановку. – Черничные блинчики – это единственное, что мы с твоим отцом…
– Мне плевать, – огрызаюсь я, отодвинув тарелку.
Все замолкают. Встав из-за стола, я хватаю яблоко из корзины с фруктами, откусываю и подхожу к холодильнику, чтобы наполнить свою бутылку водой.
Я прекрасно понимаю, что веду себя грубо, о чем сожалею.
Вероятно, мне стоит прогуляться в горы. Размять ноги, оставить семейство Ван дер Бергов в покое.
Тишина сохраняется еще в течение нескольких секунд, пока ее не нарушает Ной.
– Я заканчиваю с байком Лоуренса сегодня, – говорит он отцу, полагаю. – Парни приедут. Опробую его на Рэнсом Ран.
