– Покажи Тирнан, как убирать в конюшне и кормить лошадей.
Он кивает, не глядя на меня, и широко зевает.
Надев сапоги, я возвращаюсь на кухню и переливаю кофе в кружку-термос, чтобы взять с собой на улицу.
– Ты надела футболку? – слышу голос Ноя.
Я оборачиваюсь к ним. Тирнан кивает. Она в джинсах и блузе в деревенском стиле, не слишком нарядной, правда, белой.
– Тогда снимай свою кофту, – говорит он, сделав глоток.
Девушка хмурит брови.
– Я дам тебе другую, – поясняет парень, швырнув фланелевую рубашку через плечо на спинку стула. – Туфли тоже снимай.
Он подходит к двери мастерской, открывает ее, достает свои старые грязные резиновые сапоги, которые носил лет в тринадцать, и бросает ей.
Хорошая идея. Тирнан не захочет испортить свою дорогую одежду.
Мельком посмотрев на нее, я ожидаю увидеть неуверенность, однако она, замешкавшись лишь на мгновение, начинает медленно расстегивать блузку.
Я снова прокашливаюсь и отвожу взгляд. Ей следовало сделать это в ванной.
Краем глаза вижу, как Тирнан снимает блузку, складывает ее и вешает на стул. Она остается в чем-то белом. Ной подходит к девушке, но я не поворачиваюсь – вместо этого выбираю себе яблоко.
И все равно мой подбородок будто кто-то тянет невидимым крюком, заставляет опять взглянуть на нее. Несколько раз моргнув, стремительно ухожу и впиваюсь зубами в яблоко.
Чушь какая-то.
Час спустя подъезжаю к конюшне на квадроцикле, нагруженном несколькими тюками сена. Мой телефон звонит.
Выудив его, замечаю номер того же штата, откуда родом Тирнан.
– Алло? – отвечаю я. Не хочу тратить время на ерунду, но это может оказаться адвокат ее родителей, так что…
– Здравствуйте. Мистер Ван дер Берг? – говорит женщина с легким акцентом. – Меня зовут Мираи Пател. Я ассистентка миссис де Хаас.
Прижимая мобильник к уху плечом, надеваю свои рабочие перчатки.
– Как у мертвой женщины может до сих пор быть ассистентка?
Она не отвечает. Я едва не улыбаюсь, потому что с успехом проявил бестактность.
– Что вам нужно? – спрашиваю я, перетаскивая сено к стене конюшни. – У Тирнан есть телефон, если хотите поговорить с ней.
– Вообще-то, я хотела поговорить с вами.
Зачем, ради всего святого?
Мисс Пател молчит несколько секунд, потом интересуется:
– Как она?
Как она? Поэтому ты мне звонишь?
– С ней все в порядке, – кряхчу я и тяну следующий тюк с квадроцикла.
Женщина снова умолкает, тишина затягивается. Я беру сотовый в руку, готовый сбросить вызов. Мне некогда.
– Слушайте, не знаю, каким образом сказать это, чтобы избежать неловкости, – наконец произносит она, – поэтому просто скажу прямо.
Отлично. Бросив взгляд в сторону входа, вижу над бортом стойла головы Ноя и Тирнан, взбивающих сено.
– Я бы хотела, чтобы Тирнан вернулась домой, – заявляет Пател.
Тирнан вольна уехать, когда пожелает. Я не заставлял ее сюда приезжать.
И в то же время кем эта женщина себя возомнила, раз указывает мне, что делать с моей племянницей?
Мираи Пател продолжает:
– Заставить ее я не могу, и она, вероятно, разозлится на меня из-за разговора с вами, но…
– Но?
– Я беспокоюсь о ней. Она неразговорчивая. И то, как ее родители ушли из жизни, не дало Тирнан возможности разрешить проблемы в отношениях с ними. Мне хочется поддержать ее. Я боюсь, что все те чувства, которые она копит в себе, рано или поздно вырвутся на волю.
– Вырвутся на волю?
Кто эта женщина? Ей хватает надменности думать, будто я не справлюсь? Я, конечно, могу не справиться, только она этого не знает.
– Уверена, вы обратили внимание, что она тихая.
И? Если тихий ребенок – это все, с чем мне предстоит иметь дело, тогда, возможно, я обладаю всем необходимым для этого опытом.
– И вы думаете, что можете лучше ее воспитать? – спрашиваю я.
– Я думаю, что вы ее не знаете. А я знаю.
Крепче сжимаю трубку.
Незнакомка, с которой я ни разу не встречался, о которой даже не слышал до сегодняшнего дня, заявляет права на ребенка моего брата и ждет, что подобный разговор пройдет удачно?
– А я думаю, в случае передачи вам опеки над Тирнан вы получите контроль не только над ее эмоциональным состоянием, но и финансовым. Я прав, мисс Пател?
Она не отвечает, и я улыбаюсь. Зачем еще постороннему человеку взваливать на себя ответственность за несовершеннолетнюю сироту? Баснословно богатую сироту.
Однако затем женщина произносит уверенным тоном:
– Я имела доступ к ее финансам с тех пор, как начала работать на родителей Тирнан десять лет назад. Мне можно доверять. Заслуживаете ли доверия вы?
Мои глаза сужаются.
– Только задумайтесь, что все эти миллионы сделают для вашего бизнеса, мистер Ван дер Берг.
Я с такой силой стискиваю свои проклятые зубы, что челюсть пронзает молниеносная боль. Вот, значит, как она думает? Да я скорее спущу эти деньги в гребаный унитаз.
– Место Тирнан… – в итоге цежу я, – рядом с ее семьей.
– Место Тирнан рядом с тем, кто ее любит.
– Наш разговор окончен.
Я опускаю телефон, но останавливаюсь, вдруг вновь услышав ее голос.
– Раньше она постоянно просыпалась в районе часа ночи, – сообщает Пател. – Словно по часам, но без будильника. Вы знали об этом, мистер Ван дер Берг?
Я сохраняю молчание, не уверенный, правду ли она говорит. Мне претит тот факт, что эта женщина может обладать информацией, которой нет у меня.
– Вы в курсе, почему это происходило? – продолжает дразнить она.
Глянув на Тирнан, замечаю, как та выскакивает из стойла, накрыв нос и рот ладонью в попытке сдержать рвотные позывы из-за запаха. Ной похлопывает ее по спине, тихо хохоча. Внезапно девушка шлепает его по руке, отчего он смеется сильнее.
– Вам не кажется, что ее «семья» должна бы знать об этом, – с издевкой усмехается Пател. – До свидания, мистер Ван дер Берг.
После этого на линии повисает тишина.
Уставившись на секунду на дисплей, перевожу взгляд на Тирнан. Они с Ноем обмениваются колкостями. Он с широченной улыбкой на лице не отдает ей грабли, которые она пытается забрать. В итоге девушка хватает их и марширует обратно в стойло.
Я улыбаюсь сам себе. Тирнан сильнее, чем считает эта женщина. Может, Мираи Пател и заботится о моей племяннице, однако она провела с ней десять лет. И что хорошего это дало девчонке? Пател упустила свой шанс.
