Я слезаю с байка, сажусь позади Ноя, разведя колени, и обхватываю руками его талию.
– Хорошо, – хвалит фотограф, двигаясь вокруг нас.
Услышав хихиканье, замечаю вновь прибывших гонщиков и их подружек, которых смутно помню. Они тусовались в мастерской осенью.
Одна девушка стоит рядом с Калебом и пялится на него, нервозно и в то же время очарованно.
Я с трудом сглатываю. По крайней мере, он не обращает на нее внимания.
– Теперь встань с мотоцикла, Ной. Тирнан, я хочу, чтобы ты подалась вперед и схватила рукоятки руля. А Ной делает то же самое, оседлав переднее колесо. Лицом к лицу, словно бросаете друг другу вызов, как брат и сестра.
Парень снова смеется, однако указания выполняет. Опустив обе ноги на пол, привстаю с сиденья. Он становится перед рулем и сжимает рукоятки.
– Тирнан, можешь изогнуть спину? – спрашивает женщина.
Я сильнее выпячиваю задницу. Мышцы моих бедер напрягаются.
– Еще, дорогая.
Вздохнув, пытаюсь наклониться и еще больше выпятить ягодицы.
На сей раз меня шепотом подначивает Ной:
– Еще. Будто сзади тебя мужчина.
Я вскидываю бровь. Кто, как не он, мог отпустить пошлую шутку в такой момент?
Опять бросаю взгляд на Калеба, наблюдающего за нами. В уголках его глаз собрались морщинки. Девушка отошла на шаг, но продолжает восхищенно таращиться на него.
Похоже, недостатка женщин, готовых отвлечь его от мыслей обо мне, когда я уеду, не будет.
– Готов к отъезду в Л.А.? – спрашиваю у Ноя, пока Джуно нас фотографирует.
– Давно готов. А ты? – бросает он с вызовом. – Готова свалить к чертовой матери из этой дыры?
Хочется послать ему многозначительный взгляд, только жаль портить кадр.
– Я не хочу, чтобы он злился на тебя, – говорю, имея в виду его брата.
Если мы уедем вместе, Калеб сделает неправильные выводы.
– Если он захочет последовать за нами и вернуть тебя, тогда, может, именно это ему и нужно сделать, – возражает парень. – Если не захочет, значит, ты останешься со мной. Взаимовыгодный вариант для всех сторон.
Взбив волосы, меняю позу.
– Я тебе не нужна. Ты просто хочешь участвовать в гонках.
– Но было бы неплохо иметь рядом члена семьи.
Да.
На это я согласна.
– Я тебя не брошу, – обещаю ему.
Ной улыбается, однако сразу спохватывается и, глянув на брата, снова смотрит на меня.
– Он на грани того, чтобы набить мне морду.
Мне плевать, рассержен ли Калеб.
– Ух, ну разве не конфетка? – говорит парень из компании, собравшейся у двери. – Люблю женщин в такой позе. Ей даже делать ничего не нужно, просто стоять вот так.
Раздается чей-то смешок. Я их игнорирую, не зная, кто есть кто.
– Она держится более раскрепощенно, чем осенью, – произносит тот же голос. – Интересно, что изменилось?
– Без понятия, но я бы не отказался просидеть с ней взаперти всю зиму, – добавляет другой парень.
Слышится возня, кто-то громко ловит ртом воздух, а затем начинается полный хаос. Стол переворачивается, все кричат.
– Калеб! – рявкает Джейк.
Подскочив на сиденье, вижу, как Калеб швыряет одного из гонщиков на пол. Подбежавший к ним Джейк оттаскивает сына назад. Джуно со стилистом отходят в сторону, девушки, приехавшие с мотоциклистами, выбегают во двор.
Я встаю с байка. Ной бросается к брату и удерживает его, а их отец помогает второму парню подняться с пола.
– Ублюдок! – рычит тот на Калеба.
Однако Джейк подталкивает гонщика вместе с его дружком к выходу.
– Проваливайте. Это закрытая фотосессия, мелкие говнюки!
Эти придурки, должно быть, и делали замечания.
Калеб опять порывается наброситься на парня, только Джейк быстро его ловит.
– Перестань! – орет он. – Перестань сейчас же.
Мужчина указывает сыну пальцем в лицо, но Калеб кипит от ярости. Гонщики со своими девчонками взбираются на мотоциклы и уносятся прочь, а мы стоим в мастерской, потрясенные.
В итоге Джейк, махнув рукой, огрызается:
– Ладно, довольно. Мы получили те фото, которые нам нужны.
Кивнув, Джуно выключает камеру, и все спешат собрать свое оборудование.
Калеб направляется ко мне. Отец в очередной раз его перехватывает.
– Нет. Садись в пикап. Сейчас же.
Сердито глядя на сына, он выталкивает его из мастерской. Пошатнувшись и не сводя глаз с меня, Калеб возвращается.
– Живо! – рявкает на него Джейк.
Я отсюда вижу, как в шее парня пульсирует сосуд. Он сначала колеблется, но… затем выходит на улицу.
– Ты тоже, – распоряжается мужчина, повернувшись к Ною.
Подхватив свою футболку, тот следует за братом к пикапу.
Джейк стремительно подходит, останавливается рядом со мной и говорит как можно тише, потому что здесь все еще присутствуют посторонние:
– Я решу вопрос с шерифом, а потом отвезу их в гребаный бар, чтобы во всем разобраться.
– В бар, – цежу сквозь зубы. – А я должна остаться тут?
– Да. – Он сверлит меня взглядом. – Не выходи из дома, иначе пожалеешь.
– Что я такого сделала? – выпаливаю в ответ. – Я не хочу торчать здесь всю ночь, пока вы снимаете девок!
– Ты останешься дома, потому что Калеб не отстанет от тебя, если я не увезу его! – рявкает Джейк, наплевав на то, слушают другие люди или нет. – Вы больше двух месяцев не разлучались. Сейчас всем нужно несколько часов побыть порознь. Я делаю это для тебя. Прими душ. Успокойся.
Качаю головой. Он думает, что душ решит эту проблему? Я имею полное право быть расстроенной и так легко не успокоюсь.
После недолгой паузы мужчина расслабляет плечи, обуздав свой нрав.
– Мне нужно с ним поговорить, Тирнан, – произносит Джейк более спокойным тоном. – Нужно убедиться, что на Калеба не выписан ордер, а еще побеседовать с девчонкой Диггинс. Тебе лучше остаться здесь. Мы вернемся вечером.
Провожая его взглядом, наблюдаю, как он выуживает ключи из кармана.
Даже когда стилист и фотограф уходят, я не двигаюсь с места. Кроме меня в доме больше никого нет.
У нас с Калебом всего одна проблема, но ее единственного решения не оказалось в повестке дня Джейка.
Отец не сможет уладить эту ситуацию за него. Инициатива должна исходить от Калеба.
Скоро увидимся.
