Вдруг я не до конца понимаю, что между нами происходит, и в большей степени принадлежу ему, чем он мне?
Правда в том… что это неважно. Я буду любить его так долго, как смогу, ведь эти чувства делают меня счастливой.
– Можно я останусь здесь с тобой?
Открыв глаза, Калеб смотрит мне в лицо. Потом качает головой, сдвинув брови, словно хуже идеи не придумаешь.
Моя гордость уязвлена, но в конечном счете я решаю поверить, что он просто не хочет, чтобы я жила в лачуге без водопровода.
– Тебе не было одиноко? – продолжаю допытываться.
Парень проводит пальцами по моей руке и спустя мгновение все-таки кивает.
Положив голову ему на грудь, слышу храп Ноя.
– Помню, насколько приятно было чувствовать объятия Мираи, когда болела в детстве. – Я крепче обвиваю Калеба руками. – И насколько приятно было обнимать кого-то. Наверное, это самый безмятежный момент в моей жизни, сохранившийся в памяти. До того, как я попала в лощину.
Я была поглощена поисками коттеджа, поэтому сначала не заметила красоту этого спокойного, чистого, укромного места… Теперь, когда увидела его собственными глазами, записи в дневнике парня обрели смысл. Мне бы не помешали современные удобства и люди, с которыми можно поговорить, но я вижу, почему ему здесь нравится.
В этом домике Калеб может укрыться от любых проблем. И я его понимаю – нам всем порой необходимо спрятаться.
– Когда мир кажется маленьким, ничто не может тебя ранить. – Лаская его живот, ощущаю, как мышцы пресса сокращаются под моей ладонью. – Ты хочешь остаться тут, потому что чувствуешь себя в безопасности. По крайней мере, на какое-то время. – Я устремляю взгляд в пространство, думая о нем и о себе. О том, как пряталась внутри себя столько лет, больше не желая быть отвергнутой или обиженной. – Однако потом ты осознаешь, что кроме тебя самого в этом крошечном мирке никому нет места. А одиночество гораздо хуже чувства незащищенности.
Избегая плохого, ты рискуешь пропустить хорошее. Уж лучше я переживу боль, чем никогда не познаю этого. Я вдыхаю аромат его кожи.
– К слову, о безопасности… – Глубоко вздохнув, запрокидываю голову назад и смотрю на Калеба. – Где, черт возьми, ты провел прошлую ночь? Прятался в пещере? – спрашиваю, сменив тему. – В нас чуть молния не ударила.
Он улыбается, переворачивает меня на спину и покрывает живот поцелуями.
– О нет. – Я останавливаю его, заставив поднять взгляд. – Сейчас, с ясной головой, я рассержена на тебя. Мы беспокоились. Очень беспокоились. Скажи, что ты сожалеешь.
Калеб чмокает мой живот, удерживая зрительный контакт.
– Еще раз.
Приподнявшись, он снова целует. Его темные глаза озорно сияют.
– Я дор сих пор злюсь.
Парень ловит мой сосок зубами и медленно оттягивает.
Поймав ртом воздух, ворчу, хотя на самом деле внутри зарождается жар:
– Ты просто пытаешься меня заткнуть. Только потому, что тебе нравится, когда я гадаю, о чем ты думаешь…
Он ныряет вниз, начинает покусывать и дразнить меня между ног.
– Ладно, да, – цежу сдавленно. – Теперь я знаю, о чем ты думаешь.
Я чувствую, как Калеб смеется напротив моего клитора, после чего продолжает его посасывать.
Одеяло полностью сползло с моего обнаженного тела, и я бросаю взгляд на Ноя, развалившегося на животе в соседней кровати.
– Твой брат здесь, – произношу беззвучно.
Прервавшись, парень вскидывает бровь.
– Заткнись. Прошлой ночью мы вели себя бездумно.
Я прекрасно помню, что мы уже один раз занимались сексом, в то время как Ной спал в считанных метрах от нас, но отталкиваю Калеба и натягиваю одеяло на себя. Пусть подождет, пока мы не окажемся наедине.
Он фыркает, ложится обратно и притягивает меня себе под бок. Прильнув к его груди, блаженствую от тепла.
Калеб подхватывает что-то со стойки и сует мне.
– Что это? – спрашиваю, забрав у него книгу, и читаю название. – «Сирены Титана»?
Я смотрю на парня, а он открывает книгу на том месте, где загнут угол страницы, затем указывает пальцем.
– Хочешь, чтобы я почитала?
Калеб кивает.
Посылаю ему полуулыбку. Полагаю, он все же читает.
Если я не позволю Калебу наслаждаться моим телом, похоже, он все равно заставит меня развлекать его.
Используя руку парня в качестве подушки, переворачиваюсь на спину и прочищаю горло.
– Глава десятая…
Дернув руль вправо, упираюсь ногой в землю, пускаю заднее колесо в занос на повороте и мчусь обратно к дому. Я смеюсь, буквально ощущая следующего за мной по пятам Калеба. Собаки догоняют его, виляя хвостами.
Мы вернулись домой две недели назад. Нам с Ноем не составило труда вытащить его брата из коттеджа в горах. Думаю, Калеб понял, что мне будет некомфортно там, а отпускать меня от себя он не собирался.
Джейк посыпал солью и расчистил двор сегодня утром. Стоило ему отвернуться, как мы запрыгнули на мотоциклы.
Мой желудок исполняет сальто из-за скорости и свиста ветра. Нажав на тормоз, останавливаюсь, оглядываюсь назад и смотрю на парня, тоже резко затормозившего. Сосуд в его чертовски великолепной шее пульсирует, мышцы рук перекатываются под кожей.
Я хочу вернуться в душ вместе с ним. Чтобы руки Калеба ласкали меня, чтобы его глаза и улыбки говорили больше, чем он мог бы прошептать, когда мы одни.
После возвращения домой я ни одной ночи не провела в собственной постели.
– Вы двое! – орет Джейк.
Резко повернув голову, выпрямляюсь. Он стремительно выходит из мастерской. Черт.
– Слезли! – рявкает мужчина. – Живо!
Я опускаю подножку и слезаю с байка, стараясь подавить улыбку.
Подойдя к нам, Джейк смотрит на мотоциклы Макдугала.
– Отлично. Теперь они грязные, – рычит он. – Мне опять придется их мыть… Нет, знаете что? Вы сами их помоете. – Джейк указывает пальцем на Калеба, потом на меня. – Вы оба приведете байки в порядок!
– Мы и так собирались это сделать, – говорю, сняв шлем. – Ты блинов хочешь или еще чего-нибудь?
Мужчина вскидывает бровь и отворачивается, проигнорировав внезапную смену темы разговора.
Я бросаю взгляд на Калеба. Он лишь качает головой.
В последнее время настроение Джейка испортилось, и я беспокоюсь, что по моей вине. Его мучают угрызения совести? Он переживает обо мне? Ревнует?
У меня не было шанса поговорить с ним, ведь мы с Калебом постоянно вместе.
Или он делает так, чтобы мы всегда были вместе.
