– Господи, – огрызается Джейк. – Черт бы их побрал.
– Они тут ни при чем, – говорю я. – Хотя парни позаботились обо мне.
Он качает головой, продолжая рассматривать рану, затем встает, хватает салфетку с полки, смачивает ее и достает из шкафчика с лекарствами вазелиновое масло.
От беспокойства мои внутренности затягиваются в тугой узел.
– Ты вернулся раньше.
Если бы Джейк пришел минут десять назад, он бы застал меня в постели Калеба. Если бы он вернулся прошлой ночью…
Я не собиралась скрывать это от него, но в то же время не хочу, чтобы Джейк подумал, будто мы обрадовались его отсутствию. Что все было спланировано.
– Пришлось развернуться, – отвечает он, высыпав на ладонь пару таблеток «Ибупрофена» и вручив их мне. – Снег оказался слишком глубоким, а ветер чересчур сильным. Я бы не продержался еще ночь в таких условиях.
Джейк встает на одно колено, очищает кожу вокруг швов, смазывает ее вазелиновым маслом. Проглотив таблетки, пристально смотрю на него. Его губы отделяют от моих каких-то тридцать сантиметров.
– Вчера еще кое-что произошло, – произношу шепотом.
Замерев на секунду, он продолжает обрабатывать рану, не глядя мне в лицо.
– После пожара… – продолжаю. – С мальчиками.
Мы оба не моргаем. Джейк избегает зрительного контакта. Живот сводит.
– Я…
– С обоими? – спрашивает он, нагнувшись, чтобы поднять бинт с пола.
– Я… эм…
Только вслух признаться не могу. А Джейк меня не заставляет.
Поджав губы, он перевязывает мою руку.
– Они хорошо с тобой обращались?
Глаза наполняются слезами, и я киваю. Он не кричит. Не уверена, ранит ли меня то, что Джейк не ревнует, или благодарна ему за то, что он не испытывает ко мне отвращения.
Но он ревнует. Серьезное выражение его лица и отрывистый тон явно указывают на это.
Открываю рот, чтобы объясниться. Я люблю его, но…
Не знаю.
Опустив голову, понятия не имею, как все объяснить. Как объяснить, что я чувствую с ними.
Происходящее между нами не кажется неправильным. Лишь в этом я уверена.
Раньше казалось. Правда, не здесь. Не с Ван дер Бергами.
– Я…
– Ты уже заполнила заявления в колледжи? – перебивает Джейк.
Моргнув, замолкаю.
А?
Заявления в колледжи…
Значит, на этом все? Он не намерен усложнять ситуацию?
Приняв предложенный им путь наименьшего сопротивления, подбираю слова.
– Что, пытаешься избавиться от меня? – интересуюсь я дразняще.
– Ну, с одной рукой ты больше не годишься в повара.
Хохотнув, качаю головой. На меня накатывает чувство облегчения.
В следующую секунду я обвиваю шею Джейка руками и крепко обнимаю его. Сначала он замирает, однако потом расслабляется, отвечает на объятия, и мы вместе поднимаемся.
Спасибо.
– Ты справишься? – Подняв голову, мужчина смотрит на меня сверху вниз. – Или тебе понадобится помощь с душем?
Он указывает на бегущую горячую воду, из-за которой ванная уже заполняется паром.
– Справлюсь.
Полагаю, я смогу помыть голову одной рукой.
Ошеломленная, чешу макушку. Не представляю, как вести себя с тремя мужчинами, когда выйду из душа.
Но что-то предпринимать не обязательно, если только я сама не захочу. Этого никто не отменял.
Все может закончиться сейчас.
Я снимаю футболку. Взяв за руку, Джейк помогает мне забраться в ванну. Потянувшись к шторке, встречаюсь с ним взглядом и по глазам вижу, что он думает о том, не присоединиться ли ко мне. Но, несмотря на искушение, мужчина в итоге выдыхает, качает головой, закатывает глаза и сам задергивает шторку.
Спустя мгновение дверь открывается и захлопывается. Улыбаюсь себе под нос. Слава богу, он упростил задачу.
Одно можно сказать наверняка. Переизбыток хорошего опасен.
Сегодня я сплю одна.
– Переведи лошадей в загон и начинай расчищать амбар от обломков.
– Уже сделано. – Спускаясь по лестнице, слышу Ноя, отвечающего отцу. – Я сейчас навожу порядок в стойлах. О, кстати, Хендерсон прислал и-мейл по поводу заказа, так что, иди, разбирайся с новыми спецификациями, а я займусь амбаром.
Я вхожу в кухню и, обогнув островок, направляюсь к раковине, чтобы налить себе воды. Парень достает из микроволновки маленькую тарелку и ставит ее на стойку. Его взгляд падает на мою руку.
– Ты как?
Наполнив стакан, киваю и бросаю ему полуулыбку.
– Нормально.
После душа и «Ибупрофена» стало лучше. Горячая вода помогла по большей части побороть ноющие боли в теле.
Он смотрит на меня с легкой улыбкой, отчего в животе порхают бабочки и перехватывает дыхание. Вчера Ной выполнил свое обещание. Он занимался со мной любовью. И так часто целовал.
Он так часто меня целовал прошлой ночью. Щеки вспыхивают от воспоминаний.
Подвинув тарелку ко мне, парень ухмыляется так, словно точно знает, о чем я думаю.
– Разогрел тебе маффин.
Я вскидываю бровь, хватаю выпечку, забираю свой стакан и отхожу, услышав позади себя его смешок.
Устроившись за островком, откусываю кусок маффина, а Ной уходит. Рот наполняется слюной, едва ощущаю сладкий вкус. Хоть я и поужинала накануне, все равно умираю с голоду, будто несколько дней не ела.
Подняв глаза, замечаю нахмуренные брови Джейка, пристально уставившегося на дверь, через которую вышел его сын.
– Что такое?
Он моргает, качая головой.
– Ной помогает. По собственной воле.
Подойдя к кофеварке, мужчина наливает напиток себе в кружку. Я опускаю голову, чтобы Джейк не увидел мою улыбку.
– И кофе уже сварен, – добавляет он, озадаченно глядя на кувшин.
Опять откусываю кусочек. Счастливые люди более сговорчивы. Уж я-то это знаю. Ной ведет себя ответственно, потому что счастлив.
– Тебе не холодно?
Услышав вопрос Джейка, перевожу взгляд на него. Он смотрит на мою майку и свитер, натянутый только на одну руку. Свободная половина свернута над плечом.
– Рукав царапает. – Я заправляю волосы за уши, продолжая есть маффин.
Мужчина подходит ближе.
– Тебе следует остаться в постели, а не расхаживать туда-сюда с травмой. Мы сами со всем справимся.
