Она высвободила руку и потянулась вперед, в пурпурный дым. Впереди ждала какая-то губительная магия – это было ясно по тому, как зачесались кончики пальцев и запершило в горле.
Скарлетт прижала ладони к двери. Закрыла глаза и стала черпать силу из колодца в собственной груди – ту силу, которой они с сестрами делились друг с другом каждый месяц во время ритуалов. Она представила, как струится из нее эта сила: белый свет, заставляющий отступить тьму.
У нее за спиной тихо вздохнул Джексон. Когда она открыла глаза, дверь в подъезд была раскрыта.
Девушка осторожно переступила порог и поднялась по лестнице. В коридоре было темно, из-под двери Гвен свет тоже не пробивался, однако Скарлетт задержалась, прижавшись к ней ухом – не донесется ли изнутри какого-нибудь шума.
Все было тихо.
Она подергала дверь. Не заперто. Бросив через плечо взгляд на Джексона, она обнаружила, что вид у него такой же встревоженный, как, наверное, и у нее самой.
Она задержала дыхание и чуть-чуть приоткрыла дверь.
Сквозь щель повалили новые клубы дыма, в которых сплелись черные и красные завитки. Запаха горящего дерева не было, воняло гнилью, смертью, разложением и кошмарами вроде тех, когда просыпаешься посреди ночи оттого, что не можешь дышать. Едва почувствовав все это, Скарлетт начала задыхаться. На Джексона напал неодолимый кашель.
– Что это? – прохрипел он севшим от дыма голосом.
Никакого жара не ощущалось. Если внутри что-то и горит, то это не простой огонь.
– Понятия не имею, – выдавила девушка.
Может, сработал какой-то защитный механизм? Или это отравляющий дым? Скарлетт шагнула вперед и поскользнулась. Падая, она выставила вперед ладони, и одна из них вляпалась в липкую лужу. Скарлетт опустила глаза, и к горлу подступила желчь.
Кровь. На полу было целое озерце растекающейся крови. Почти как в комнате у Тиффани, но темнее, уродливее.
Подавив крик, Скарлетт подняла взгляд, чтобы понять, откуда взялась эта кровь. На расстоянии всего лишь вытянутой руки от нее вниз лицом лежало тело. Совершенно неподвижное. На выдохе из груди Скарлетт вырвался слабый стон. Только не Тиффани, думала она, боже мой, только бы не Тиффани.
Джексон рядом с ней выругался. Он оказался проворнее, чем Скарлетт, и потянулся, чтобы схватить лежавшую за плечо – то, что это девушка, было понятно по штанам для йоги и маечке. Рассмотреть лицо в густом дыму никак не удавалось…
Скарлетт вдруг поняла, что этот дым, похоже, валил от девушки. Или, во всяком случае, от того места, где ее лицо соприкасалось с половицами.
Джексон перевернул девушку на спину. Скарлетт обхватила себя руками, все тело затопил страх того, что сейчас она увидит лицо своей лучшей подруги.
Но с пола на них уставились пустые глаза Гвен. Черные клубы вырывались у нее из носа, из открытого рта, даже из ушей.
– Гвен? – прошептал Джексон голосом, полным разнообразных эмоций.
Скарлетт не могла пошевелиться. Не могла заговорить. Она смотрела, как Джексон щупает пульс Гвен, а потом снова начинает ругаться, на этот раз громче и дольше. Потом он потянулся за телефоном, но тут уж Скарлетт перехватила его за запястье.
– Нам нельзя здесь находиться, – прошептала она, – когда ее найдут копы…
Джексон кивнул, поспешно и резко, взял ее за руку и помог подняться.
– Идем, – сказал он и вывел девушку из дома.
Скарлетт никак не могла перестать дрожать и все смотрела на свою ладонь, покрасневшую от крови Гвен. А в голове снова и снова крутилась одна и та же мысль:
Если Гвен мертва… кто тогда похитил Тиффани?
Глава тридцать первая
Виви
Вцепившись в руль позаимствованной у Далии машины, Виви гадала, есть ли на свете заклинание, достаточно сильное, чтобы унять тревогу, которая пульсировала в ее груди. Она не знала, к кому в данный момент ей можно обратиться с таким вопросом. Сейчас слухи о ее вероломном поведении в отношении Мейсона наверняка уже расползались от сестры к сестре, передаваемые в разговорах, текстовых сообщениях и тех безмолвных беседах, которые с такой легкостью вели многие Воронихи.
Девушка застонала и стукнула по рулю. Она всю жизнь мечтала о друзьях и подругах, отчаянно желая найти своих, а потом похерила все это за один-единственный вечер всего лишь потому, что симпатичный студент-историк с очаровательным произношением заставил ее почувствовать себя особенной. Хотя она вроде бы не такая дура, правда?
Если бы она сидела на месте пассажира, то могла бы для успокоения несколько раз глубоко вдохнуть морской воздух, благо дорога шла вдоль побережья. Но она была за рулем – совсем одна в автомобиле всего третий раз в жизни. Из-за постоянных переездов ей все никак не удавалось накатать нужное количество часов
[15], поэтому она получила права всего несколько месяцев назад.
– Все нормально… ты справишься, все в порядке, – пробормотала Виви, когда слева ее обогнал грузовик. Это прозвучало так, будто она успокаивает испуганного зверька.
Но добраться до места живой – всего лишь полдела. Приехав, ей нужно будет умудриться обыскать жилище матери на случай, если талисман действительно там. Хотя у Дафны было несколько часов, чтобы припрятать его где-нибудь в другом месте.
Виви думала, что Далия поедет с ней, но та решила остаться и совершить все необходимые приготовления для сложного заклятья репликации, чтобы можно было сразу создать поддельный Геносис. Виви не могла решить, что опаснее: отдать похитителю мощный магический артефакт или всучить ему фальшивку, рискуя вызывать у него новый приступ ярости и поставить под угрозу спасение Тиффани.
Наконец голос системы GPS сообщил, что на следующем повороте нужно уйти с трассы в сторону острова Джекилл, клочка земли где-то в часе езды к югу от Саванны, и девушка испустила вздох облегчения. Значит, Дафна убеждала дочь, что та возненавидит этот город, и ярилась на ее поступление в Вестерли, а сама, как выяснилось, поселилась поблизости. Как это похоже на ее мать – запрещать Виви то, что она отлично разрешает себе!
Вот и со вступлением в Каппу та же история.
Через несколько минут Виви остановилась перед приземистым бунгало с синей дверью и желтыми ставнями, который располагался в нескольких кварталах от пляжа. Опускался густой туман, и китайские колокольчики, которые еще называют «музыкой ветра», на крыльце наполняли воздух странной атональной мелодией. Девушка выключила двигатель, вышла из машины, поглядывая во все стороны, и двинулась по короткой дорожке, обсаженной чахлыми кустами шиповника.
