Это было все равно, что пытаться укротить дикую лошадь. Огненный шар в груди Магнуса дергался, трясся, метался из стороны в сторону. Алек бессознательно потянулся к нему, попытался успокоить его, утихомирить. А потом очень осторожным движением он извлек багровый шарик из «щупалец» магии чародея. «Щупальца» были знакомы Алеку. Он любил эту магию, ярко-синюю, словно летнее небо или южное море. Одно движение – и Магнус избавился от «паразита».
Очутившись на свободе, шар начал увеличиваться в размерах и через несколько секунд превратился в гигантское солнце, озарившее призрачный небосклон Авичи. Пылающий объект диаметром в несколько футов вращался над головами Алека, Саммаэля и чародеев и потрескивал, словно шаровая молния. Алек чувствовал, что эта штука неустойчива, что ей нужно найти нового «хозяина». Очевидно, магический шар стремился проникнуть в грудь Алека, но без второй раны от Свевнторна это было невозможно.
Первым, естественно, пришел в себя Саммаэль. Он убрал руку с плеча Магнуса и внимательно осмотрел кроваво-красную сферу. Магнус так и остался стоять на коленях.
– Превосходно! – рассмеялся демон. – Отличная работа. Обожаю неожиданные повороты, а ты? – Этот вопрос, по-видимому, был адресован Рагнору, но тот как будто не замечал происходящего и даже не поднял головы. Саммаэль снова прищурился и посмотрел на шар. – Шинь Юнь, будь умницей, поймай эту штуку и передай ее мне, и тогда мы можем продолжать работу.
Шинь Юнь ничего не ответила повелителю и продолжала рассматривать сияющий сгусток магии.
– Эй! – снова окликнул ее Саммаэль. – Шинь Юнь, моя верная служанка! Достань мне этот шар!
Шинь Юнь обернулась, но смотрела она не на хозяина, а на Магнуса. В ее горящем взгляде Алек увидел лютую ненависть.
– Я никогда тебя не пойму, – заговорила она. Голос ее слегка дрожал, и Алек понял: она едва сдерживается, чтобы не устроить истерику. – За свою жизнь я ни разу не видела существо, столь твердо намеренное отречься от всего, что полагается ему по праву. Мы чародеи, Магнус Бейн. Мы дети Лилит.
Алек, даже не поднимая головы, чувствовал присутствие вращавшейся сферы в непосредственной близости от себя. Но он постарался игнорировать демоническую магию и сосредоточился на своем возлюбленном. Магнус все это время смотрел на шар в некоем отупении, однако сейчас он, наконец, опомнился и перевел взгляд на Шинь Юнь, которая приблизилась к нему вплотную. Крылья ее угрожающе подрагивали.
– Могущество шипа – это величайший дар, который только может получить маг, – выговорила она сквозь стиснутые зубы. – Это могущество нашего отца – нашего настоящего, общего отца, Магнус, а не каких-то конкретных демонов, благодаря которым ты или я появились на свет. Того, кому наша раса обязана своим существованием. Я нашла возможность приобщиться к этому могуществу. Я предложила его тебе. Несмотря на то, что ты сделал, несмотря на то, что ты отверг Асмодея… Однажды ты проявил милосердие по отношению ко мне. Я хотела вернуть тебе долг. – Голос ее надломился от горя. – И вот так ты мне отплатил за это благодеяние?
– Шинь Юнь, – вмешался Саммаэль. Алек уловил в его жизнерадостном голосе нотки беспокойства. – Я понимаю, что у вас с Магнусом остались какие-то нерешенные вопросы, но я должен тебе напомнить, что этот незначительный чародей не имеет совершенно никакого отношения к нашим грандиозным планам по захвату Земли.
Магнус покосился на Саммаэля.
– Знаешь, все-таки обидно такое слышать, даже от тебя.
Саммаэль всплеснул руками и придал лицу извиняющееся выражение.
– Не стоит принимать эти слова близко к сердцу, ведь до недавнего времени я даже не подозревал о твоем существовании. И лишь после того, как я понял, что ты – старший ребенок Асмодея, и что тебя уже дважды ранили шипом… я поразмыслил и решил: раз уж ты здесь, почему бы не взять тебя на службу?
– Выходит, я вообще не являлся частью твоих планов? – растерянно переспросил Магнус. – Но ты же охотился за моим лучшим другом… ты взял в прислужницы чародейку, которая три года назад хотела принести меня в жертву Асмодею…
– Прости, – улыбнулся Саммаэль, – но для меня Рагнор Фелл прежде всего «самый авторитетный в мире специалист по магии измерений», а уж потом твой «лучший друг». Насчет Шинь Юнь ты тоже ошибаешься: это она пришла ко мне.
Магнус беспомощно взглянул на Рагнора, но тот лишь пожал плечами. Саммаэль, качая головой, продолжал:
– Не знаю, как бы потактичнее объяснить тебе это, Магнус, но ты не являешься центром Вселенной. А что касается тебя, Шинь Юнь, – сказал он, протягивая руку к висевшему в воздухе огненному шару, – ты меня сильно разочаровала…
– Заткнитесь оба! – заорала Шинь Юнь, и даже Саммаэль заметно вздрогнул от неожиданности. Шар как раз поплыл по направлению к ладони демона, но Шинь Юнь внезапно взлетела, хлопая новыми крыльями, и поймала магический предмет, словно баскетбольный мяч.
Саммаэль строго произнес:
– Шинь Юнь!
Чародейка бросила на демона безумный взгляд и ударила по шару кулаком с такой силой, что рука ее пробила поверхность и вошла внутрь. Раздался высокий, пронзительный свист, и шар немедленно начал «сдуваться». Алек машинально зажал уши руками и вдруг понял, что шар на самом деле не сдувается: это шестиконечная «снежинка» из багровых шрамов на сердце Шинь Юнь поглощала магию, всасывала ее. На глазах у ошарашенных зрителей сгусток багрового пламени стремительно становился все меньше и меньше. Наконец, раздался хлопок, и шар исчез.
– Ничего себе, – пробормотал Саммаэль.
Шинь Юнь неподвижно парила на том месте, где только что находилась магическая сфера, и из ее тела теперь исходило багровое свечение. Через пару секунд послышался какой-то странный дребезжащий звук. Потом чародейка откинула голову назад, и Алек сообразил, что она смеется. Это был ужасный смех, злобный, коварный, издевательский.
Ее лицо начало распадаться.
Ото рта к щекам потянулись тонкие линии. Трещины образовались вокруг глаз, на лбу, на подбородке. Куски кожи, нос, губы медленно отделялись от черепа, и Алека при виде этого зрелища начало мутить. Черты Шинь Юнь растекались, искажались, трескались, словно нечто пыталось прорваться наружу из-под каменной маски, которую представляло собой ее лицо.
С безумным торжествующим ревом, который мог бы вырваться из глотки какого-нибудь первобытного монстра, чародейка взорвалась. Во все стороны полетели куски тела, окровавленные конечности, клочки кожи, глаза, зубы, дырявые крылья…
Новые глаза оказались вдвое крупнее прежних, и сама Шинь Юнь стала в два раза выше. Конечности были растопырены, как у чудовищной водомерки, а крылья, теперь кроваво-красные, медленно хлопали. Прежде лицо женщины было совершенно неподвижным – это был знак ее принадлежности к расе магов – но сейчас, наконец, Шинь Юнь получила возможность выражать свои эмоции, и лицо ее скривилось в гримасе злобной радости. Во рту поблескивали острые белые зубы и пара жвал, как у тарантула. За спиной мотался длинный хвост, похожий на кнут, и заканчивался он грозным на вид железным шипом. Да, это был сам Свевнторн.
