– И что? – спросила Катарина.
– Пока что, – ответил Магнус, – жизнь представляется мне чередой ситуаций, в которых ты должен выбирать любовь, снова и снова, зная, что любовь делает тебя уязвимым, что она может рано или поздно причинить тебе боль. Скорее рано, чем поздно. Иного выбора просто нет. Или любовь, или жизнь в пустом мире, где никого больше не существует, кроме тебя. А это кажется мне по-настоящему жутким, особенно если такая жизнь продолжается целую вечность.
Катарина не улыбнулась, но глаза ее блеснули.
– Как ты думаешь, вампирам тоже приходится проходить через это?
Магнус состроил гримасу.
– Ну разумеется. Только попробуй завести с вампиром речь о расставаниях – потом его уже никакими силами не заставишь заткнуться.
– Спасибо, что пришел, Магнус.
– Я всегда готов прийти к тебе, если нужно, – сказал он.
Катарина вытерла слезы тыльной стороной руки.
– Знаешь, – сказала она, шмыгнув носом, – в этом клубе, на первом этаже, имеется самый длинный бар в мире.
– Самый длинный бар? – удивился Магнус.
– Да, – ответила она. – Его длина не меньше ста футов. Он называется Длинный Бар.
– Англичане знают толк в роскоши, – заметил Магнус, – но у них часто не хватает изобретательности, когда дело доходит до названий, правда?
– Ты сейчас сам увидишь, – сказала Катарина. – Он очень длинный.
– Ведите меня, миледи.
Когда они вывалились из Портала, Алеку сначала показалось, что снова произошла какая-то ошибка, что система Порталов по-прежнему функционирует с перебоями. Он ожидал, что они окажутся на одной из оживленных улиц Шанхая, но они переместились в густую рощу. Со всех сторон Сумеречных охотников окружали высокие деревья, уже начинавшие желтеть. Поблизости находилось какое-то озеро, в неподвижной зеркальной поверхности отражалась луна.
Уже стемнело, что удивило Алека, хотя он не мог точно сказать, сколько времени они провели в Диюе. Зная, что перемещения между измерениями сопровождаются странными явлениями, он решил, что произошло какое-то временное искажение. Наверное, нужно спросить у Рагнора, подумал он.
– А где мы? – заговорил Алек. – Мы далеко от Шанхая?
Обернувшись, он увидел, как Джейс удивленно приподнял брови и, не говоря ни слова, махнул рукой куда-то в сторону.
Алек шагнул в указанном направлении и различил за деревьями разноцветные огни Шанхая.
– О, – пробормотал он.
– Есть такая штука, называется «парк», – объяснил Джейс.
– За последние пару дней на меня слишком много всего свалилось, – пробормотал Алек.
– Народный парк, – объяснил Тянь и указал на водоем. Оказалось, что это не озеро, а небольшой пруд, окруженный тщательно подобранными необработанными камнями. На прозрачной и блестящей, как стекло, поверхности плавали лилии.
– Это Пруд Ста Лилий. Отличный выбор, – добавил он, обращаясь к Рагнору и Магнусу.
Рагнор кивнул, принимая комплимент.
– Я подумал, что в такое время суток здесь будет спокойно.
– И сколько же сейчас времени? – спросила Клэри.
Магнус поднял голову, некоторое время разглядывал ночное небо и затем объявил:
– Примерно половина одиннадцатого.
– Ты умеешь определять время по звездам? – улыбнулся Алек.
– А ты что – нет? – удивился Магнус.
– Послушайте, ребята, – заговорил Саймон. – Может быть, отвлечемся на минутку и… ну… просто поздравим друг друга с тем, что мы победили, и что никто не погиб. Мне кажется, не стоит вот так сразу забывать о своих подвигах.
– Вот именно, – подхватила Изабель, делая победный жест. – Да здравствуем мы! Мы победили Князя Ада!
– Вообще-то, – возразил Рагнор, – на самом деле вы все спасли Магнуса и меня от Свевнторна – точнее, Алек спас, – а потом Шинь Юнь свихнулась и начала крушить Диюй. Поэтому Князь Ада ушел искать себе другое царство. Но радоваться рано: настанет день, и он обязательно вернется. С Шинь Юнь мы тоже пока не расквитались, поскольку она превратилась в гибрид стрекозы и паука.
Они помолчали с минуту, обдумывая это мрачное высказывание. Наконец, Саймон возразил:
– Но ведь все живы и здоровы. Магнус спас тебя. Алек спас Магнуса. А моя девушка спасла меня, приехав верхом на гигантском тигре.
– Да, – согласился Рагнор, – день прошел не совсем напрасно.
Алек улыбнулся, но в этот момент почему-то остро ощутил тоску по дому. Это было новое для него чувство, и оно оказалось очень сильным. Макс. Макс…
Он попытался поймать взгляд Магнуса, но Магнус разговаривал с Тянем, который тоже выглядел уставшим.
– Ты не попрощаешься за нас с Джемом? Передай ему привет.
– Вы уже уходите? – удивился Тянь.
Магнус кивнул.
– К моему огромному сожалению, мы не успели осмотреть все достопримечательности Шанхая, но я надеюсь, ты не обидишься, если мы отправимся в Нью-Йорк прямо сейчас. – Магнус искоса взглянул на Алека. – Мне хочется поскорее увидеть сына.
– Разумеется, я не обижаюсь, – улыбнулся Тянь. В его черных глазах вспыхнули огоньки, и Алек понял, что до сих пор они не видели настоящего Тяня. – Мне самому не терпится встретиться с Цзиньфэн. Она ужасно обрадуется, когда узнает, что мне больше не нужно будет отправляться в Диюй. Рагнор…
Рагнор с несколько удивленным видом посмотрел на Сумеречного охотника.
– Насколько мне известно, ты – единственный, кто остался в живых после удара Хэйбай Учан. Возможно, у тебя проявятся некие интересные побочные эффекты.
– Превосходно, – угрюмо произнес Рагнор. – Теперь мне есть ради чего жить все те долгие годы, что я проведу в безвестности, покрытый позором.
Тянь обвел взглядом всех Сумеречных охотников.
– Хочу вас всех поблагодарить за то, что вы сделали ради спасения Шанхая и всего мира. И за то, что вы сохранили нашу с Цзиньфэн тайну.
– Мы тоже тебе очень благодарны, Тянь, – ответил Саймон, протягивая юноше руку. – За то, что ты избавил Изабель от адских пыток. За то, что помог нам.
Все принялись благодарить Тяня.
– Холодное Перемирие не будет длиться вечно, – сказал Алек. – Мы заставим Конклав изменить точку зрения и покончить с нынешним положением вещей.
– Надеюсь, у вас все получится, – ответил Тянь, – но мне известно, что в Конклаве существуют и другие влиятельные группы. – Он положил руку на плечо Алеку. – Ты должен понять, что являешься примером для всех нас, вдохновляешь нас, даешь силы двигаться дальше, – твердо произнес он. – Твоя семья – вы двое и ваш сын… одно лишь то, что вы вместе, и обладаете большим влиянием в Конклаве, очень много значит для остальных. Если Конклав переживет смутные времена, ему придется признать, что за вами будущее. Иначе и быть не может.
