– Ты можешь связать меня, но только если возьмешь что-нибудь мягкое. Ненавижу эти колючие веревки из хозяйственного магазина. У тебя, случайно, нет с собой пары мягких наручников?
Пресвятая Богородица! Он что, читает мои мысли?!
Я даже ничего не могу ответить на вопрос, потому что комок в горле увеличился до размеров баскетбольного мяча. Мои ноги медленно двигаются вперед: один шаг, второй, третий, четвертый, пятый, шестой… И вот я стою прямо перед Ноем.
– Ты теперь стоишь передо мной, не так ли? – спрашивает он.
– Да, – хриплю я. – Ты боишься, что я могу что-то сделать с тобой?
– Да нет. Думаю, что мне нечего опасаться, ты немного хилая.
– Хорошо. – Все это очень странно. – Хорошо, хорошо. – Я протягиваю руки и поднимаю их: во-первых, Ной слишком далеко для объятий, во-вторых, простыня начинает сползать, когда мои руки отпускают ее. Я делаю еще шаг вперед, пока мои босые ноги не касаются кончиков его сапог. О проклятье, на нем действительно сапоги для верховой езды! То есть он не соврал про тренировку и теперь опаздывает на нее. Мой взгляд медленно поднимается от его сапог вверх, скользит по рваным джинсам, плоскому животу, на котором я вчера прочитала фрагмент текста песни Banks, и тут мне вспоминается все предложение: «And sometimes I don’t got a filter, but I’m so tired of eating all of my misspoken words»
[9].
Я вижу его мышцы и выделяющиеся соски под поло. Или ему холодно, или… не знаю, может, он тоже нервничает.
– Ты же не плачешь, не так ли? – уточняет он.
Я сглатываю.
– Нет, я не плачу, не волнуйся.
– Хорошо. – Ной с облегчением вздыхает.
– Не подсматривай! – требую я.
– Понял.
– Потому что мне придется отпустить эту дурацкую простынь.
– Блин, – протягивает он, – ладно, обещаю, подсматривать не буду.
Как в замедленной съемке, я протягиваю руки к Ною, и простыня тут же начинает раскручиваться. Чувствую себя глупо и неловко, я точно не стала бы делать этого, если бы Ной смотрел на меня. К счастью, он не смотрит, закрыл глаза и закусил нижнюю губу. Мне бросается в глаза, что она полнее, чем верхняя. Надеюсь, что Ной делает это не потому, что смеется надо мной. Если он рассмеется, то внутри меня все сломается, я точно знаю это.
Простыня медленно сползает вниз к моим ногам. Я тоже закрываю глаза и касаюсь кончиками пальцев боков Ноя. Надо сделать это быстро и безболезненно. Руки скользят по его поло назад, к спине. Я обнимаю его, потому что хочу этого. Ноги упираются в его колени. Я прислоняюсь головой к его груди и чувствую щекой, как быстро бьется его сердце. Это совсем не то же самое, что обнять Айви. Это что-то совершенно другое.
Ной невероятно теплый и не такой мягкий, как Айви или Гровер. Он жесткий, но тем не менее его обнимать приятнее, чем игрушку. Его дыхание спокойное, но сердце стучит так же быстро, как и мое. Правда, чем дольше я обнимаю Ноя, тем спокойнее становятся наши сердца. Как хорошо просто обнять его. Я никогда не думала об этом. Однако…
– Второй уровень – дерьмо, – внезапно говорит Ной.
В этом он прав. Несмотря на то, что мне приятно и утешительно чувствовать его тепло, но обнимать того, кто не отвечает взаимностью, – это очень странно.
– Если… так… Думаю, я не буду возражать, если мы вернемся на первый уровень.
После моих слов я сразу чувствую, как Ной напрягается. Мышцы его живота становятся стальными, когда он медленно переносит свои руки из-за спины вперед. Я, затаив дыхание, жду, когда он обнимет меня, но Ной, кажется, не знает, что делать. Спустя секунду он кладет мне руку на голову и осторожно прижимает к себе. Его пальцы на моем коротком ежике вызывают у меня смешанные чувства. Может быть, потому, что он не боится прикасаться к моим коротким волосам? А может, потому, что это заставляет меня чувствовать себя некрасивой? Не думаю, что его это беспокоит, иначе бы он не трогал остатки моих волос. Его рука нежно ласкает кожу моей головы. Ной касается своим большим пальцем моего виска, а комок в горле раздувается и превращается во что-то еще большее, чем баскетбольный мяч.
– Черт, Обри, ты же обещала не плакать.
Глава 7
– Мне очень жаль, – всхлипываю я.
Ной отпускает мою голову и обхватывает меня обеими руками. Он крепко прижимает меня к себе. Если бы я знала раньше, что это будет настолько крепко, то, наверное, передумала, но сейчас мне просто хорошо. Некоторое время мы стоим вот так рядом, потом Ной говорит:
– Когда вы, девушки, плачете, то сразу образуется целый океан.
Я смеюсь, но вместе со всхлипами получается странное хрюканье. Как стыдно, но Ной расслабляется. Тогда я глотаю оставшиеся слезы и медленно освобождаюсь из его объятий. Он и правда помог мне, но не стоит злоупотреблять его терпением. Ной опускает руки и открывает глаза после того, как я поднимаю простыню и снова укутываюсь в нее. Мне кажется, что он выдыхает с облегчением. Немудрено, наверное, Ной сейчас вне себя от радости, что наконец-то избавился от меня.
Надеюсь, что он не испортит момент и не спросит, лучше мне сейчас или что-то в этом роде, потому что если я честно отвечу – да, мне лучше, немного лучше – то будет еще более неловко.
Ной моргает, словно ему нужно время, чтобы сориентироваться. После, оттолкнувшись от стола, он вытаскивает из заднего кармана маленькую карточку и протягивает мне.
– Меня просили передать тебе. Это от Куина.
Наши пальцы на мгновение соприкасаются, когда я беру визитку. Она сделана из грязно-горчично-желтого картона с напечатанным черным логотипом спортивной студии. Я переворачиваю визитку. На обратной стороне нацарапано ручкой:
Крошка, прости! Заходи как-нибудь, потренируем твои слабые ручки, чтобы в следующий раз смогла закрыть дверь.
Это мило… Я удивлена. Если учесть, что я накричала на Куина, то это действительно мило с его стороны.
– Спасибо, – выпаливаю я.
Внезапно раздается телефонный звонок. Мы продолжаем стоять и смотреть друг на друга, пока песня Найла Хорана слышится из кармана брюк Ноя: I like the way you talk, I like the things you wear. I want your number tattooed on my arm in ink, I swear…
[10]
Ной вытаскивает смартфон из кармана и хмурится. Свайпнув по экрану, он отвечает: «Привет, булочка!»
Булочка. Кажется, это чье-то прозвище. Теперь понятно, почему именно эта песня стоит на звонке. Я сглатываю и думаю, не лучше ли будет уйти в ванную и оставить его одного на время телефонного разговора, но в это время Ной протягивает мне свой телефон.
