– Передавай ему большой привет. Он легко побьет меня.
– Ну, – протягивает Ной, – он сказал, что ты яростная, как львица, но руки у тебя словно из пудинга, и с этим надо что-то делать. Я же думаю, что он не прав. В твоих руках нет пудинга.
– Ах, нет?
– Ни капельки. Все еще хуже. Они у тебя, как у Гровера, – тихо смеется Ной.
– Ну, оба вы меня точно победите.
– Приехали, – Ной вздыхает. – Обри, впусти меня. Что это за бред, разговаривать через дверь?
– Ты же должен идти, у тебя скоро тренировка.
– Нет, мне никуда не надо идти.
– Разве тебе не был нужен этот проклятый шлем для тренировки?
– Я соврал. У меня это хорошо получается, как ты могла заметить вчера утром у Айви.
– Только вот Айви не поверила ни единому твоему слову.
Ной немного помолчал, потом заговорил снова:
– Ты вообще видела этот шлем? Он, черт возьми, из бархата. Я что, выгляжу как человек, который станет это носить? Его купил отец. Как по мне, этот шлем девчачий.
– А какой тогда носишь ты?
– У меня есть шлем цвета хаки, пластиковый и жутко неудобный, но зато выглядит по-мужски. Кроме этого, я несколько раз сталкивался в нем, и череп, на удивление, все еще цел.
Я улыбаюсь и не могу ничего с этим поделать. Мои пальцы неподвижно лежат на ключе, но через мгновение, не раздумывая, открываю дверь.
– Возможно, тебе стоит пересмотреть свои предрассудки. Мне, например, кажется, что твой мозг в этом шлеме уже пострадал.
Ной заходит в комнату и, положив шлем на стол, поворачивается ко мне. На нем снова потертые джинсы и простое серое поло, с эмблемой конноспортивного клуба Дартмута. Мне нравится серый цвет. Кроме того, он хорошо сочетается с зелеными глазами Ноя. Только я почему-то терпеть не могу, когда он смотрит своими зелеными глазами, делая вид, что волнуется за меня. Мы ведь совсем не знаем друг друга. Он должен заниматься своими делами, а не заботиться все время обо мне.
– Мне правда очень жаль, что я накричала на твоего приятеля… Хоакина, – поправляю я сама себя, – так вышло, потому что я испугалась.
– Понимаю, меня он тоже иногда пугает. – Губы Ноя расплываются в улыбке, но через пару секунд она исчезает. – Предполагаю, что он действительно сильно испугал тебя. Позвонить Айви?
Я быстро и отрицательно мотаю головой.
– Ни в коем случае. Ей лучше остаться с вашим отцом. Для нее это очень важно, и, думаю, твой отец тоже нуждается в ней. Я справлюсь, честно. – Но это была очевидная ложь: я до сих пор вся дрожала, и Ной, определенно, видел это.
– А что бы сделала Айви, если бы была здесь? Я имею в виду, в вашей дружбе же есть какая-то чисто женская вещь, которая помогает в таких случаях? Может, мне посмотреть с тобой «Титаник»?
Боже мой, опять этот голос! Я с трудом сглатываю и стараюсь не смотреть в его глаза, потому что мне становится смешно. Я представила, как мы с Ноем сядем сейчас рядом на диван, укутаемся в плед, включим «Титаник» вместо «Век Адалин» и будем есть фрукты с мороженым. Правда, мне это не поможет.
– Я могу принести тебе шоколад, если хочешь. Он помогает даже против дементоров. – Вокруг глаз Ноя образуются морщинки от улыбки. Мне просто нужно улыбнуться в ответ.
Хорошо, если он хочет это услышать, то скажу.
– Айви бы просто обняла меня.
Улыбка исчезает с его лица, и Ной кивает.
– Хорошо. Думаю, у меня получится. Просто представь, что я Айви.
В первую секунду у меня перехватывает дыхание. Мне обнять его? Он что, спятил?
– Это не сработает, Ной.
– Может, стоит попробовать? Да, ты можешь остаться в этой комнате, задернуть шторы и, не знаю, спать, рыдать или что-нибудь еще. А можешь подойти ко мне и обнять своими тонкими, как у Гровера, руками. Я мог бы, конечно, сделать это и сам, но боюсь получить от тебя в пах, так что решение за тобой.
– Я никогда не сделаю этого, – вырывается у меня.
– Черт возьми, Обри, ведь все не настолько плохо. Ты подруга моей младшей сестры, не так ли?
Я помотала головой.
– Я имела в виду, что никогда не пну тебя.
– О, хорошо, понял. – Ной улыбается. Он садится на свой стол и опирается руками в столешницу. – Я жду.
Вот это да! Этого ты долго будешь ждать, даже не представляешь, как долго!
– Ты определенно сошел с ума!
– Я знаю. Так ты идешь?
Я неуверенно поднимаю руки и тут же опускаю их обратно. Ной совсем спятил. Эта ситуация – полный абсурд, но тогда почему мое сердце колотится так сильно, что уже началась одышка.
Ной выглядит совершенно непринужденным. Он ухмыляется и ждет, когда я подойду и обниму его. Но почему? Потому что у меня только что был нервный срыв, а он просто хочет утешить меня? За всю жизнь я не испытывала ничего подобного.
– Тебе поможет, если я закрою глаза? – Ной улыбается еще шире.
– Не знаю, попробуй, – хриплю я в ответ. Не понимаю, что происходит. Может, если он действительно закроет глаза, будет лучше схватить свои вещи и исчезнуть? Если повезет, то мое ржавое корыто заведется еще раз, да и бензина там еще два галлона.
Ной закрывает глаза.
– Хорошо, это первый уровень.
Он и правда закрыл глаза. Не могу поверить в это. Я могла бы сейчас спокойно ударить его в пах и убежать, или обнять его, что было полным сумасшествием. Сумасшедший, он просто сумасшедший, сумасшедший!
– А что будет на втором уровне? – спрашиваю я. Мое сердце скачет, дыхание тяжелое, как будто я участвую в марафоне.
Обычно, когда я прихожу в студии, чтобы записать озвучку для нескольких кадров, режиссер приветствует меня и говорит: «Там стоит кофе, здесь текст. Пожалуйста, говори в этот микрофон». Правда, при озвучке Ashes of Fear все было совсем по-другому. Это была моя первая длительная звукозапись и пока самый большой проект. Иногда мне приходилось работать в студии одновременно с десятью дублерами. Мы по большей части озвучивали боевые сцены и должны были звучать, как запыхавшиеся, поэтому режиссер требовал от нас делать перед записью по десять отжиманий, чтобы в голосе слышалось физическое напряжение. В этих случаях голоса звучали естественнее, лучше, чем после спортзала. А если к отжиманиям добавить еще и гири, то тогда дыхание точно сбивается. Вот и теперь, когда я спросила у Ноя про второй уровень, мой голос звучал, как после отжиманий.
– На втором уровне я уберу свои руки за спину.
Боже мой. Он что, всегда такой? И с Айви тоже?
Ной действительно убирает руки за спину. Закрывает глаза и переплетает пальцы сзади. Теперь он выглядит немного беспомощным, но очень милым. Теперь это становится интересно! Черт возьми, а что будет представлять собой третий уровень? Может, он позволит мне связать себя?
