Ивхав Мнвинду и Ваня. Сломанное колдовство.
– Д-а-а, Иван, у тебя, я смотрю, все тут в порядке. Смотровая на уровне, лаборантская, инструменты, и палаты, смотрю, тоже в порядок приводишь.
– Мало-мало пока. Только начинаем. И то главврач Аборзов арендную плату поднял в шесть раз!
– Думаешь, выживает тебя Борзов?
– Павел, как сказать – думаешь, если видишь сам? Не хочет Аборзов, чтобы ваш брат – врачи, фельдшеры, лаборанты работали у меня, дополнительный доход на вашу бедность имели, в этом все дело.
– Да, Иван, плохо будет, если закроешься.
– Здесь закроюсь – в другом месте откроюсь. Имею цель.
– Знаю, ну давай мальчишку сюда.
В минуты водруженный на кресло и наклоненный к свету Ваня был освобожден от пакетов из своей утробы, еще минуты две его рвало, причем Иван заставлял его пить соленую воду, и его снова рвало.
Настал черед и прямой кишки, и тут Ваню долго не мучил доктор Павел: на четвереньках Ване и вовсе пришлось постоять минуту.
Когда добытое сложили в эмалированное судно, Павел сказал:
– Одна просьба, Иван. Будешь сдавать это добро, не говори, что я помогал.
– Конечно, Павел. Зачем про это лишний раз сказать? Я отдам тихо, уже с Гункиной переговорил, она эту перевозчицу, Михайлову, оперировала, она весь порошок разом и сдаст.
– Так полиции не было еще?
– Были, и сейчас есть. Но сдавать все будут утром, часа через два. Успею.
– Саму девку спасли, и то слава богу. Раны там ерунда, а вот интоксикация мощная. Хорошо, вовремя привезли.
Ваня, с тревогой вслушивавшийся в этот разговор, предположил себе в утешение, что Иван говорит, что сдаст героин для того, чтобы успокоить Павла, но когда тот ушел, смуглый доктор взял судно с героиновыми гирляндами и велел мальчику подняться и вернуться в палату.
– Я пойду это божье говно отнесу, а ты до утра отдыхай.
– Подождите, доктор, Иван, не знаю, как по отчеству…
– Иван – и все.
– Я тоже Иван, вот видите, тезки, это четко! Иван, вы что, серьезно это ментам сдадите?
– Да.
– Да зачем?! Давайте продадим, я знаю кому, а остальным скажете, что я сбежал, да я и так сбегу, только дело сделаем. Зачем своих денег лишаться, а?
Ваня кинулся к Ивхаву с протянутыми руками и был возвращен на место коротким сильным толчком.
– Та, что была с тобой, тоже хотела деньги?
– Зачем я рисковал? – заплакал Ваня. – Зачем жизнь подставлял? Сдохнуть мог.
– Мог бы. И можешь. Но я тебе не дам. И убежать не дам. А сделал ты это, то есть имел риск и все остальное, ты знаешь зачем. Потому что ты болен. И я тебя вылечу.
– Да на хер мне твое лечение, падаль! – закричал Ваня, снова кидаясь на Ивхава, уже со стремлением угодить ему кулаком по лицу, но и на этот раз Ивхав схватил его и усадил на кровать.
– Все, лечение началось. В семь утра – завтрак. Сейчас советую поспать. Ссать захочешь – под кроватью ведро.
И закрыл за собой железную дверь.
Из зала суда
В понедельник был оглашен приговор в отношении группы лиц, виновных в причастности к незаконному обороту наркотиков: ввозу из-за пределов Российской Федерации и попытке реализации более 5 килограммов героина – особо крупной партии опасного наркотика. Подсудимые гражданин Украины Станько И.П., граждане Таджикистана Мумубарашкин С.И., Кудыхаваев И.С. признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 288.1УК РФ, и приговорены к следующим срокам тюремного заключения:
Станько И.П. – к 15 годам тюремного заключения с содержанием в колонии строгого режима,
Мумубарашкин С.И. – к 4 годам лишения свободы (заочно),
Кудыхаваев И.С. – к 4 годам лишения свободы (заочно).
Суд принял решение ходатайствовать перед Правительством и органами правопорядка Республики Таджикистон о выдаче осужденных, находящихся в настоящее время на территории Таджикистана.
Обвиняемая гражданка Таджикистана Хаджиева Ж.А. признана невиновной и освобождена в зале суда.
(Газета «Ежедневник», 22 октября.)
Поправка
В заметке «Из зала суда» в нашей газете от 22 октября неправильно указана фамилия осужденного: правильно читать Мубаракшин С.И.
Приносим свои извинения жителю нашего города Мумубарашкину С.И.
Досточтимый князь! Уважаемый Алексей Ильич!
Узнав, что в самые ближайшие дни вы будете в России, и в Нижнем в том числе, прошу Вас, по возможности, оказаться в Йошкар-Оле, ближнем губернском центре верстах в 300 от Нижнего. Там легко найти у базарной площади Дмитрия Цоллернова, стоящего с переносным алтарем на груди на коленях всякий день с рассвета до темноты. Поговорите с ним! Он от отчаяния наложил такую вот епитимию на себя. Оттого, что одержим желанием сказать людям, что живут они не так, а его никто не слышит.
Мне довелось быть с месяц назад в тех местах, в бывшем имении нашего рода в селе Юрине, неподалеку от Нижнего. Там мне про него и рассказали. Алексей Ильич, Ваша Светлость, все выдает в этом человеке прямого потомка рода баварских королей Гогенцоллернов. И коли так – надо попытаться дать нации ее истинного пастыря.
Знаю, что мы с Вами по роду не входим в Общество королевских особ в изгнании, и Вы, как и я, не состоите в этом досточтимом обществе, но мы-то и должны помочь, что называется, волею духа. Умоляю, Алексей Ильич, съездите в этот приволжский городок, сами все поймете.
И мне открылось – почему он там схоронился: в тамошних лесах не душит людей новая вера почитания богатства и власти, читай – насилия. То есть всего того, что именуется цивилизацией. Возможно, это оттого, что там еще живы язычники.
Каюсь, не смог найти этого человека, когда был в тех краях – занемог. Вы все же моложе меня, сумейте.
(Из письма графа Петра Шереметева Алексею Боровицыну, лицу без гражданства.)
Объявление
Встреча с представителем Всемирного общества особ королевской крови в изгнании П. Шереметевым, не состоявшаяся ввиду неявки представителей общественности, переносится на 7 ноября с.г. в ДК им. Дзержинского, в 18 часов. Вход свободный.
(Газета «Ежедневник» от 25 октября.)
Жанна Хаджиева. Солнце в шторм.
Не сразу идущей на поправку Жанне рассказал про Ваню Ивхав, хотя едва ли не первое, о чем она его спросила: что ему известно о ее сыне, который ехал с ней. Она лежала в палате, к которой был приставлен милиционер, к ней наведывался подполковник городского отдела полиции Петров. Он расспрашивал о подробностях ее соучастия в преступлении, которое затем, как он объяснил свою точку зрения, – изменилось на принуждение ее к преступным действиям. Он-то и рассказал, что за то, что она осталась жива, надо благодарить неизвестного мальчишку, поднявшего тревогу в туалете, где, собственно, и покушался на ее жизнь гражданин Станько.
