– Ты был в отеле, когда все это случилось? – спросила я.
– Я затаился на седьмом этаже и ушел, как только опасность миновала.
– По-моему, мы видели друг друга, – сказала я, думая о том парящем глазу на лестнице.
Он медленно кивнул:
– Дрон? Прости, если он тебя напугал. Подарок от Босы, компенсация за одно происшествие при выполнении ее задания. Я говорю «подарок», но это был скорее способ гарантировать, что я останусь полезен для нее в качестве агента. Сказать по правде, глаз очень пригодился мне после того, как я сбежал. – Он улыбнулся мне. – Видел, как ты напустила страху на Снида. Поразительная выдержка – не прикончить его на месте.
– Мы не любим, когда за нами следят, – сказала Фура.
– Я тоже не люблю, – ответил Лагганвор. – Похоже, у нас много общего.
Фура положила нож на прикроватный столик, рядом с проклятым телефонным справочником, и клинок потерял четкость – стало не просто труднее увидеть его, но и труднее вспомнить, что он вообще там.
– Мы будем сидеть тихо, по крайней мере пока не придут новости от Прозор, – сказала Фура. – Никаких опрометчивых движений, это всех касается. Рано или поздно мы покинем этот мир, но на наших условиях. И я не хочу схлестнуться с Глиммери. У нас есть оружие, но у нас также есть друг в больнице, так что мы не можем прорываться отсюда с боем, пусть бы меня это и устроило.
– А какие чудеса это сотворило бы с вашей репутацией, – прибавил Лагганвор.
Она встретила это замечание подозрительным взглядом, но вместо того, чтобы огрызнуться, сказала:
– Нашей репутации уже ничем не помочь. Решение насчет нас принято: либо мы Боса и ее команда, либо команда, оставшаяся без Босы, но по-прежнему действующая ее методами. Мы не хотели никому причинить вред, просто защищались, но уничтожили другой корабль точно так же, как это сделала бы Боса. Теперь все, что мы делаем, хорошее или плохое, будет рассматриваться через эту призму. – Фура выдавила ироническую улыбку. – Она заманила нас в ловушку из могилы. Станет ли это нашим освобождением или проклятием, пока непонятно. И все же я отказываюсь превращаться в нее, пока у меня есть выбор. Бывало ли такое, что Боса проявляла доброту или уважение к кому-нибудь из своих?
– Только если этот человек был ей полезен, – холодно ответил Лагганвор.
– Страмбли полезна для команды. Но кроме этого, она одна из нас. Мы не улетим без нее.
Решив, что моя сестра и Лагганвор не убьют друг друга, по крайней мере ближайшие минуты, я подошла к окну и приоткрыла жалюзи ровно настолько, чтобы можно было выглянуть на улицу. Уже совсем стемнело, дождь усилился, а пара стало больше. Люди переходили из бара в бар, из магазина в магазин, по Шайн-стрит бегали трамваи. Неоновые вывески и рекламные панели расползлись цветными кляксами на серых, как гробницы, зданиях, в черных зеркалах луж и дренажных каналов. Я снова подумала о человеке, который пытался зажечь спичку, чиркая ею снова и снова, пока не вспыхнул огонек, и это, в свою очередь, вернуло мои мысли к дневнику и размышлениям о Теневых Заселениях.
– Лагганвор, Боса когда-нибудь говорила с тобой о том, что беспокоило ее лично?
– У нее не было выбора, – ответил он мне и поднял руку, чтобы убрать волосы с глаз. – Любой человек в моем положении должен был знать многие ее оперативные секреты.
– И место, где тайник с пистолями? – спросила Фура.
– Да. Она называла его Скрягой. Это камень, вокруг которого нет поля, так что это не настоящий шарльер. Возможно, когда-то он был настоящим, пока поле не исчезло.
Я взглянула на сестру. Если бы Лагганвор все выдумывал на ходу, сведения были бы куда менее конкретными – по крайней мере, я так думала.
– Ты готов рассказать нам так много? – спросила я.
– Я еще ничего не рассказал. Думаете, в космосе мало камней без поля? Хоть тысячу лет обыскивайте Собрание, на Скрягу никогда не наткнетесь.
– Но ты можешь найти его? – сказала я.
– Мы бывали там достаточно часто. Боса не хотела таскать с собой пистоли, так что после нескольких успешных дел мы сворачивали к Скряге, чтобы разгрузиться.
– Он обитаем? – спросила Фура.
– Нет, но у него есть собственная воля. Робот – разум, порабощенный, чтобы контролировать защитные системы. Я знаю это место. Дайте мне доступ к картам и Армилле, и я немедленно проложу курс. Если не ошибаюсь, мы сейчас по ту же сторону Старого Солнца, что и Скряга, так что ваша добыча не должна находиться слишком далеко от Колеса.
– А робот нас узнает? – спросила я.
– Даже случись такое, все равно потребуется пароль для доступа.
– Который ты отдашь мне сейчас, – заявила Фура.
– Нет, я оставлю его себе в качестве страховки. В свое время вы его узнаете, можете не сомневаться. От этого будет зависеть мое собственное выживание.
– Ты весьма уверен, что он не вылетел у тебя из головы, – проворчала Фура.
– Маловероятно, – ответил Лагганвор не без гордости. – Я хорошо запоминаю пароли, это мой дар. Вот почему она была так решительно настроена разыскать меня. Злость – лишь одна из причин. Боса хотела защитить свои долгосрочные интересы. Убив меня, она исключила бы любую возможность обнаружения своих запасов и убежищ.
– Нам с тобой придется о многом поговорить, – пообещала Фура.
Лагганвор нервно улыбнулся:
– В таком случае я надеюсь составить вам блестящую компанию.
– О, я уверена, что ты не разочаруешь нас, – сказала я, стараясь не давать волю раздражению, но не в силах избавиться от подозрения, что моя сестра только что обзавелась гораздо более приятным собеседником, чем я.
Раздался сигнал трещальника. Я взяла трубку, решив, что это может быть только Сурт, так как Прозор еще не добралась до больницы.
Но это оказалась Прозор.
– Это ты, детка?
– Да, – ответила я, уловив напряжение в ее голосе и догадавшись, что это не сулит ничего хорошего. – Мы по-прежнему здесь. У нас… все под контролем.
– Это хорошо. Это очень хорошо. Жаль, что у меня нет новостей получше. Я с людьми Глиммери. Они набросились на меня по дороге, и я ничего не могла с этим поделать.
Я настроила прибор на громкую связь, чтобы Фура могла следить за разговором.
– Они тебе навредили? – спросила она.
– Нет, кэп… ничего особенного. Чуть потрепали, так, по-приятельски. Короче говоря, они ведут меня к Глиммери и хотят, чтобы вы об этом узнали.
– Снид? – спросила я.
– Сморкалы тут нет, только парочка образцов того, что не тонет. Глиммери решил разыграть свои карты. У него Страмбли и Сурт в заложниках, и похоже, что я к ним присоединюсь. Он говорит, что будет очень рад вашему обществу.
– Катер еще даже не прибыл, – сказала я.
