– А почему она вас заинтересовала, Траген?
– Просто хочется узнать, не померещилось ли мне… сходство. Я имею в виду сходство с вами. Мистер Глиммери сказал, что у нее неврологическое заболевание, болезнь, которая реагирует на такой же режим лечения, как и применяемый к светлячку…
Мистер Глиммери вынырнул на поверхность. Молоко каскадом стекало с его макушки, когда она появилось в поле зрения. Он поднимался медленно, с закрытыми глазами и бесстрастным выражением лица.
– Ничего общего, – сказал Эддралдер таким тоном, что стало ясно: тема закрыта.
– Общего с чем? – спросил Снид, пройдя между двумя золотыми ширмами.
– Ни с чем, мистер Снид, – ответил Эддралдер. – Мы обсуждали погоду.
Снид с важным видом подошел к нам – все то же коричневое пальто, воротник поднят, только нос и глаза видны над краем. Он ущипнул себя за ноздри и вытер пальцы о рукав.
– Хорошо, что вы приняли приглашение мистера Глиммери, капитан Маранс. Я слышал, в отеле произошло нечто ужасное.
– Что-то прилипло к вашей туфле, мистер Снид? – спросила Фура.
Снид нахмурился, поднял правую ногу и стал отковыривать клейкую зеленую массу от подошвы.
– Спасибо, что подсказали, капитан. Должно быть, я наступил на какую-то гадость по дороге сюда.
Мистер Глиммери вышел из ванны, и двое слуг поднесли ему золотую мантию.
– Проводите наших гостей в приватную зону, мистер Снид. Я не заставлю себя ждать. Доктор Эддралдер, вы мне очень помогли. Можете вернуться в больницу.
Эддралдер повернулся к нам, раскрывая зонтик для прогулки по мостику, соединявшему дворец и больницу.
– Постараюсь держать вас в курсе насчет вашей подруги. Передать что-нибудь Лиззил?
– Передайте, что мы скоро придем, – ответила Фура.
– Надеюсь, так и будет, – сказал Эддралдер и устремил на меня взгляд, который я сочла предупреждением, сделанным от чистого сердца. Скорее мольбой, чем угрозой.
В обществе Глиммери нам небезопасно. Я чувствовала это с того момента, когда мы с ним встретились, но до сих пор не вполне понимала роль Эддралдера в происходящем. Теперь кое-что прояснилось. Меррикс – его дочь, а сам он находится под принудительным контролем. Эддралдер не признал сходство, но ее бледные глаза и костлявая фигура убеждают меня в том, что он солгал.
Нас отвели в то самое отгороженное ширмами пространство, где давеча познакомили с ныне покойным мистером Каттлом. Теперь не было ни вина, ни сложного стеклянного прибора, который удовлетворял потребности ползуна. Остался только большой чайник и несколько чашек.
– Садитесь, – сказал Снид. – Есть новости, разумники, и я уверен, что они придутся вам по душе.
– Что за новости? – спросила Фура.
Снид налил чай, прежде чем ответить.
– Они касаются тучи, что нависла над вами, – подозрений, на которые мы намекали.
– Что-то не припоминаю таких намеков, – буркнула я.
– Ну, сердиться не стоит, потому что туча скоро рассеется. Помните корабль, который протрещал нам о том, что нуждается в помощи?
– И что с того?
– Вы все будете опорожнены от подозрений, про которые я только что упомянул. Реабилитацированы. Причем в самое ближайшее время.
Мистер Глиммери присоединился к нам. Сейчас на нем было только золотое одеяние со свободно стянутым поясом на груди, и от него все еще исходил тонкий запах молока, приправленного редкими специями.
– Вижу, мистер Снид начал разговор о деле, которое, по моему мнению, заслуживает вашего внимания. Мы возобновили контакт с поврежденным судном, о котором я упоминал, – с тем, что действовало в соответствии с каперской грамотой, недавно выданной охотникам за головами. Не сомневаюсь, вы в курсе, о чем речь.
– Вполне, – ответила Прозор.
– Давайте убедимся, что наши сведения совпадают. – Мистер Глиммери отхлебнул чаю, осторожно держа чашку большим и указательным пальцем. – Несколько месяцев назад консорциум банковских и судоходных концернов, разбросанных по многим мирам, договорился как-то разобраться с Босой Сеннен. Да, у вас может быть свое собственное мнение относительно того, принадлежит это имя какому-то реально существующему лицу или служит собирательным обозначением всех мерзавцев, которые курсируют по высоким процессиям и низким сводам Ближней Пустоши, промышляя отнятием чужой добычи и бессовестным грабежом честных судов. У меня у самого нет определенного взгляда на этот вопрос. Но я точно знаю, что судоходство несет убытки, и это нельзя объяснить ничем иным, кроме преступной деятельности.
– Преступная деятельность – это ужасно, – заявила Фура.
– Совершенно верно, капитан Маранс. Рад, что мы сошлись во мнении.
– Дело в том, – вмешался Снид, – что им это надоело.
– В конце девяносто девятого мы понесли огромные потери, – продолжил мистер Глиммери. – Ракамор, Труско и другие. Честные капитаны, честные экипажи погибли, как мы предполагаем, в результате насильственных действий. Картели и каперские флоты потеряли терпение, и кто может их винить? И вот теперь у них появился стимул нанести ответный удар. Все начиналось скромно: была объявлена награда, избранным каперам предложили принять участие в охоте, в пределах оговоренных сроков и допустимых мер. Им выдали хорошее снаряжение и компенсировали потерю обычного заработка на период прочесывания излюбленных охотничьих угодий прославленной пиратки. Среди этих капитанов Рестрал и Шемейн. Старые соперники превратились в друзей, взяв под свое начало быстроходные солнечные парусники «Белая вдова» и «Лихорадка». Корабли отбыли из Костеранта и в последнее время курсировали в десяти миллионах лиг от нашего нынешнего местоположения. Однако «Лихорадку» недавно постигло несчастье – она подверглась неспровоцированному нападению. Это был не просто калечащий залп, разрешенный правилами гражданских столкновений, это были снаряды, пробивающие корпус, – и, судя по переданным сообщениям, они нанесли роковой урон. Выжило лишь несколько тяжелораненых. Шемейн погиб. «Белая вдова» находилась совсем рядом, а потому сумела оказать экстренную помощь, но она и сама пострадала от той же атаки: были повреждены такелаж и механизм управления парусами, а Рестрал серьезно травмирован.
– И вы упомянули об этом… в связи с чем? – спросила я.
– Видите ли, во всем этом просматривается характерный почерк Босы, – объяснил мистер Глиммери. – Что весьма прискорбно для любых непричастных кораблей, которые просто случайно работали в той же части космоса, где и вы. Вы ничего не видели и не слышали, и кто бы усомнился в таком утверждении? Но все же вы должны понять причину, по которой могут возникнуть некоторые… назовем это разумными подозрениями, хорошо? Я, насладившись вашим обществом, вполне утвердился в своем мнении о вашей невиновности. Однако не каждому выпадет такая роскошь, как личная беседа с вами, и надо сделать скидку тем, кому повезло меньше. Мистер Снид наверняка уже упомянул, что скоро у вас появятся средства для того, чтобы очистить ваши имена. Продолжайте, мистер Снид.
